Положив локти на письменный стол, Мэгги оперлась подбородком на ладони и пристально посмотрела на закрытую дверь кабинета Джеймса. Она знала, что должна дать ему знать о своем приходе, но сначала ей было необходимо решить, каким должно быть ее отношение к нему.
Должна ли она постараться восстановить дружеские отношения, не примешивая сюда секс? Но сможет ли она это сделать? Она закрыла глаза, вспоминая о чудесных мгновениях любви. Единственное, что она могла делать, это думать о нем, и сердце ее билось все быстрее. Работать рядом с ним и не желать постоянно коснуться его требовало от нее величайшей духовной энергии. Энергии, которая должна была быть направлена на работу.
Может быть, она должна добиваться более интимной атмосферы, по крайней мере, когда они вдвоем. Но какой интимной? Она недолго смаковала совет Эми обольстить Джеймса и отвергла эту идею с печальным вздохом. Идея содержала в себе слишком много потенциальных ловушек. Как она должна начать? Спокойно попросить его лечь на кушетку, потому что она хочет соблазнить его? Она улыбнулась, подумав об этом.
Почти как отклик на ее размышления, зазвенел телефон. Она сняла трубку и расстроилась, когда узнала обиженный голос Фреда. Она не была настроена выслушивать его обвинения. Когда она сказала ему, что больше не хочет иметь с ним дела, он повел себя подобно Большому Злому Волку, сбивающему с пути Маленькую Красную Шапочку.
– Я не изменила своего мнения, Фрэд, – прервала она его тираду. Она не собиралась выслушивать обвинения во всех грехах просто из-за того, что она отказалась идти с ним в постель.
– До свидания. – Мэгги прекратила разговор и сидела, уставившись на телефон. Она сомневалась, что он еще раз позвонит. По крайней мере, она надеялась, что не позвонит. Мэгги подняла глаза и увидела Джеймса в дверном проеме его кабинета.
Как долго он стоит здесь? Достаточно ли долго, чтобы услышать половину ее разговора?
Ее глаза жадно скользнули по его фигуре. Его темные, как ночь, волосы были в легком беспорядке, как будто он взъерошил их, а в отливающих сталью голубых глазах застыло выражение настороженности.
– Где ты была? – спросил он с пугающей вежливостью.
– Забирала записи секретаря г-на Такамото, как ты мне сказал. – Мэгги жестом указала на манильский конверт на своем письменном столе.
– Возьми блокнот и зайди. Я хочу продиктовать свои впечатления от этой встречи. – Он повернулся и пошел в свой кабинет.
«Слишком много беспокойства о том, как обращаться с ним», – уныло подумала она. В одном Эми не преувеличивала. Он был в скверном настроении. Из-за нее? Она не стала раздумывать об этом, так как торопилась в его кабинет. Вероятно, Джеймс сейчас задаст тон их будущих отношений. Они должны быть деловыми, как обычно. Ее профессиональная гордость требовала, чтобы она следовала его руководству. Кроме того, признала она честно, ей нужно намного больше уверенности в себе для того, чтобы ввести личную нотку перед лицом его холодной сдержанности. Возможно, позднее она решится на это, ободрила она себя воспоминанием о том, как в Денвере он использовал каждую возможность, чтобы коснуться ее.
– Проснись, Мэгги! – Холодный голос Джеймса подхлестнул ее, и она торопливо опустилась на стул рядом с его письменным столом, раскрыла блокнот и улыбнулась ему спокойной улыбкой, которая эффективно скрывала ее внутреннее смятение.
Очевидно, Джеймс отреагировал на манеру ее поведения, так как он нахмурился и стал диктовать с такой скоростью, что Мэгги пришлось предельно напрячь все свои силы. Через некоторое время она абсолютно точно знала одну вещь: за безличным поведением Джеймса скрывались очень сильные чувства. Чувства, которые были направлены исключительно на нее. Она была не следствием, она была причиной взрыва.
Мэгги осторожно потерла утомленные пальцы и попыталась проанализировать ситуацию, но страх, что каким-либо образом она ухитрилась потерять Джеймса, прежде чем даже реально заиметь его, препятствовал размышлениям. Рассердился ли он на то, что она не переехала к нему, или на что-то еще?
Но чем больше Мэгги думала об этом, тем больше убеждалась, что Джеймс не злился. Что сказала Эми? Она попыталась вспомнить. «Раненый тигр», вот что она сказала. И это было очень похоже. Джеймс реагировал как человек, которому нанесли страшный удар, и который отреагировал на свою боль. Но был ли он так расстроен тем, что она отказалась переехать к нему? Он должен был проявить о ней большую заботу. Он специально сказал ей, что вступает с ней в любовную связь в знак покровительства. Она совершенно упала духом. Единственное объяснение, которое имело смысл, заключалось в том, что его благосклонность оборачивалась нервозностью.
– Если бы ты могла найти время, – ворвался голос Джеймса в ее мучительные мысли, – мне бы хотелось тотчас же увидеть машинописную копию моих записей.
– Конечно, – спокойно сказала Мэгги, чувствуя себя не в состоянии отреагировать на его язвительные замечания соответствующим образом.
К середине дня Мэгги показалось, что Джеймс глубоко сожалеет об их внезапном разрыве. Слабая надежда на то, что она неправильно истолковала ситуацию, была рассеянна, когда вскоре после трех зазвонил телефон. Ни о чем не подозревая, Мэгги ответила на телефонный звонок. Но она долго не могла осознать смысл сообщения, которое она записала.
– Контора Джеймса Монтгомери. Говорит мисс Хартфорд.
– Это из агентства занятости Хастингса, – произнес приятный женский голос. – Я звоню по поводу просьбы мистера Монтгомери о личной секретарше.
Мэгги выронила бумагу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48