Не только услышала, но и сразу очутилась в ней. Я раньше знала, что это баня. Но баня необычная.
Молодая женщина по имени Ада и девочка приветливо объяснили, как действовать, и я села сперва на нижнюю полку. Обдало жарком с запахом укропа и сосны. Само собой как-то замолкли. Первое ощущение - объятие доброй теплоты. Шевелиться не хочется. Хорошо!
- Папа, вы здесь? - спросила девочка.
- Здесь,- послышалось рядом, так близко, что, казалось, дыхание доходило.
Оказывается, мы парились все вместе, перегороженные чугунной решеткой в мелкую клеточку.
...Что за чудо - сауна! Правду говорят - будто заново на свет народился. Я стала легкой, как пушок, и радостной, как в детстве возле мамы. Ада, пошелестев целлофаном, принесла из предбанника махровые халаты и, когда мы вытерлись хорошенько, приказала запахнуть халат и накрутить на голову полотенце; поставила возле моих ног полусапожки на плоской подошве. Вошли в дом. Гостиная с камином. Дрова горят. Вокруг кресла поставлены.
- Садись,- пригласила Ада.
Огонь, поленья трещат... Утонула в пахучем халате и соглашаюсь со всем, что происходит. Братья подкатывают к огню стол, похожий на журнальный. Но большой. Как они оба красивы! Уставили стол разными яствами, и, как завершающий аккорд, мать внесла две бутылки вина; протерла их и поставила в центре стола. Ионас усадил ее в кресло и что-то буркнул по-эстонски. Выпили вина. А хлеб какой! Темный, круглый, кисло-сладкий... Голова моя стала клониться вбок - захотелось спать.
- Теперь по протоколу, как ты говоришь, надо спать,- улыбнулся Ионас.
Старший брат подводит меня к высокому шалашу. Шалаш не простой, из тюля.
- Не верится,- пролепетала я.
- Это все ребята придумывают - руки у них золотые,- пояснила Ада.
- И я с вами,- попросилась девочка.
- Конечно, конечно! - сказал Ионас и принес раскладушку.
Вошли в шалаш, уселись на кровати и - на тебе! Шалаш поехал тихим ходом и остановился в центре пруда.
- Ничего себе! Да еще по рельсам идет!..
- Не бойтесь,- успокоила девочка.- Никакой комар не укусит...
Вскоре я, накрывшись пуховым одеялом, утонула в мягкой постели.
- Платок надень,- подала мне Ада теплую шаль.
"Неужели это я?" - подумалось. Сон улетучился, вспомнила свою житуху в Москве, и стало так жаль себя. Эх, казанская сирота! Что ж я так мотыляюсь, никому не нужная? Хоть и знала, что нет виновных, но душу жгла обида на мужа. Всех нянчить, за всех душой болеть, а стакан чаю еще никто не поднес. Никто и никогда...
Утром проснулась счастливая. Вкусно позавтракали. Хозяева ко мне со всей душою - я это чувствую сразу.
- Когда поедем?
- Скоро. Тут недалеко. Будешь "шефака давить"! - засмеялся Ионас.
Вижу, и девочка, и мать собираются ехать с нами. Выяснилось, что он нас завезет на кладбище, а сам поедет в совхоз, чтоб проверить, все ли готово к моей встрече.
- Подышишь воздухом. Тут хорошо. Я приеду часа через полтора.
Вскоре мы оказались у кладбища. Плиты лежат на земле. Небольшие, почти одинаковые по размеру. Тут все равны. Разве что семейственность соблюдается.
- Ну вот и карашо, вот мы к вам и пришли... Вот мой папа лежит, вот брат, здесь сестра... А вот мое место... Ну и карашо, все карашо. Давайте молочка прохладного попьем,- сказала мать.
Она опустилась на землю. Разлила молоко и приготовила хлеб.
- Все карашо. Садитесь на траву, земля теплая.
Попили молока, посидели, потом она встала и начала убирать могилы. Протерла надгробия влажной тряпкой. Высветлились все фамилии.
- Вот и карашо... все карашо... Вот тут мое место...- Вытерла потное лицо и предложила: - Ноня, наливай молока и себе, и нам. Попьем еще.
Послышался шум машины. Полчаса всего прошло... Ионас идет к нам.
- Я вернулся с полпути. Собирайтесь, поедем вместе.
Душа моя почувствовала: приревновал меня к природе, к чему-то происходящему без него. Это предчувствие любви и есть счастье... Уселись в машину. Тронулись.
- Ионас! - чуть не крикнула я.- Кони!
- Да. Здесь совхоз коневодческий. Уже подъезжаем. Наши две лошади пасутся тоже здесь. Летом.
- А седла? Седла есть?
- Все есть,- улыбнулся Ионас.- Хочешь покататься?
- Еще как!
- Не упадешь?
- Прошу не оскорблять! Во-первых, на лошадях не катаются, а ездят, во-вторых, у меня диплом об окончании школы верховой езды при ЦСКА.
Давным-давно прошли кинопробы к фильму "Комиссар". Я получила тогда диплом по верховой езде.
- Вот не знал. Сейчас разберемся.
Сердце забилось. У меня манера - немедленно добиваться желаемого.
Вижу: Ионаса облепили люди. Ни слова по-русски, но ясно, что планируется что-то. Потом Ионас подходит к какой-то женщине, та удаляется, и через некоторое время всякие ремешки и железки кучей падают к ногам Ионаса. Это все нужно, чтобы запрячь верховую лошадь. Ионас посмотрел на меня, и я подошла. Подвели коня. "Смирный",- сообщил Ионас. Я взяла седло и накинула на круп коня. Мы вместе с дяденькой затянули все подпруги, чересседельник. Я защелкнула уздечку и направилась в сарай. Там меня поджидала молодая женщина с синими брюками. Сапоги великоваты. Это надо обязательно учесть - скорректировать ступни ног в стременах. Поводок, правда, один. А я училась с двумя: второй для мизинцев. Это не беда. Справлюсь. Хорошо, что команды для оседланных лошадей повсюду одинаковые. Подошла к своему незнакомцу со стороны морды, ласково приговаривая, дала хлеба, сахару. Он нежно снял еду губами с моей ладони.
- Подстрахуй, Ионас! Подведем его вон к тому заборчику. Круп высокий.
Послушный конь! Дала ему команду на школьный шаг, и мы прошли круг на глазах у всех. Тут я приказала - в галоп, и он взял.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20