Но не это заставило меня проявить упрямство. Я просто не мог отказаться от тебя, не мог даже представить свою жизнь без тебя. Я пытался развеять его сомнения, сказал, что люблю тебя всем сердцем, хочу жениться на тебе и сделаю все, чтобы ты была счастлива. Он рассмеялся мне в лицо и сказал, что Доланы и в подметки Фонтейнам не годятся. В конце разговора он дал мне понять, что оставляет решение за мной, но последствия неверного решения могут быть самыми плачевными.
Что-то в голосе Джека убедило Лили, что все, о чем он только что сказал, – правда от первого до последнего слова, как бы ужасна она ни была. Только кое в чем Джек ошибался. Не так уж она и слепа в том, что касается характера ее отца, а десять лет вдали от родного дома помогли ей взглянуть на некоторые вещи с другой стороны. Любя отца, она старалась простить его диктаторские замашки, зная, что он не умеет выражать свою любовь иначе. Но получается, он солгал ей и Джек не откупался от нее? Тогда она была растерянна, особенно после того, как Джек не перезвонил ей в Окленд ни после ее звонка, ни позже. В итоге Лили сама не заметила, как поверила словам отца.
Она повернулась к Джеку, чтобы видеть его лицо.
– Ты никогда об этом не говорил. Почему ты не сказал мне всего этого сразу? Я могла бы…
– Ты не смогла бы ничего: ни переубедить его, ни что-либо сделать, – опередил ее Джек. – Чарлз Фонтейн сдержал свое слово. Я пытался поговорить с отцом и предупредить его, но тогда он был так занят, что приходил домой лишь принять душ и переодеться, все остальное время безвылазно сидя в офисе и исправляя внезапно обнаружившуюся дыру в системе безопасности уже проданной банковской программы. – Джек сделал глубокий вдох. – Вот настал день, когда твой отец выполнил свою угрозу. Он уволил моего отца на основании того, что тот занимался промышленным шпионажем, передавая разработки конкурирующей компании, которая не смогла заполучить этот банковский контракт. Именно поэтому в программе возникла «непредвиденная» ошибка. Люди, которые много лет работали с моим отцом и хорошо его знали, сперва отказывались этому верить, но «доказательства», представленные твоим отцом, были весьма убедительны. Твой отец «благородно» не стал подавать в суд, объясняя свое великодушие тем, что они много лет работали с моим отцом бок о бок и ему больно сознавать, что человек, которого он привык считать другом, оказался предателем. – Лицо Джека потемнело от горьких воспоминаний.
Лили не сразу удалось обрести дар речи.
– Если все так, как ты говоришь, – медленно произнесла она, – это просто… Я даже слов не нахожу. Это… подло. – Она сглотнула, все еще пытаясь осмыслить чудовищность поступка своего отца, которого обожала в детстве.
– Это еще не все, – криво усмехнулся Джек.
Лили почувствовала, что ей не хватает воздуха. Неужели это было еще не самое страшное?
– Я был так взбешен, когда об этом узнал, что прямиком направился в «Фонком» и потребовал встречи с твоим отцом. Я до сих пор вижу его улыбающимся, как довольный кот, который только что тайком съел сметану. Я потребовал от него, чтобы он немедленно извинился перед моим отцом, признал, что ошибся, обвинив его в промышленном шпионаже, восстановил его репутацию и предложил ему стать партнером. – Из горла Джека вырвался холодный смешок, от которого Лили похолодела. – Как же я был наивен! – едва слышно пробормотал он. Затем голос Джека снова окреп: – Твой отец заявил, что готов выполнить мои условия, все мои условия, если я поклянусь держаться от тебя подальше. – Джек глубоко вздохнул, прежде чем продолжить: – Ты знаешь, Лили, что без работы мой отец бы умер. – На его губах появилась горькая усмешка. – Твой отец это прекрасно понимал. Как и то, что с такой репутацией Брэдли Долану больше не на что рассчитывать.
– Я не знала, – прошептала Лили, глядя на Джека широко раскрытыми глазами, думая о том, через что пришлось ему пройти. – Если бы я об этом знала, – голос у нее упал и стал едва слышен, – я бы умолила отца все изменить. Я бы… – Она не смогла произнести вслух: «Я бы пообещала ему все что угодно. Даже… даже порвала бы с тобой сама, чтобы ты возненавидел меня, но не страдал».
Но Джек, казалось, прочитал ее мысли.
– Это ничего не изменило бы, – устало произнес он. – Думаю, ты и сама прекрасно знаешь, что все это лишь красивые слова. В том, что касается бизнеса, мысль Чарлза Фонтейна работает как часы, она гибка и быстра, но когда вопрос касается человеческих отношений, тем более его единственной дочери… Я ушел от него, чувствуя себя опустошенным и ничего не замечая вокруг. Отец с матерью были дома. Я не мог сказать им всей правды, сказал только, что все это из-за того, что мы встречаемся. Моя мать умоляла меня отступиться от тебя, но… – Джек покачал головой, словно отгоняя от себя все свои прежние сомнения. Из его груди вырвался судорожный стон. – Я понял, что не смогу этого сделать. Я был как жеребец, который вдруг обезумел и поскакал, закусив удила. Может, это было юношеское упрямство и горячность, вызванная несправедливостью… не знаю. В общем, в тот момент мною правили эмоции, а в таких делах нужна холодная голова. – Впервые за время этого неприятного разговора в глазах Джека что-то блеснуло. Лили почему-то пришло в голову сравнение с холодным стальным клинком. – Когда я пришел на наше место, то увидел твоего отца. Должно быть, принятое мною решение отражалось на моем лице. Твой отец кинул на меня презрительный взгляд, кивнул и с циничной улыбкой сел в машину. Уехал он не сразу, сперва открыл окно и сказал, что ожидал от меня больше здравого смысла и я просто смешон, так как ты уже давно в Окленде и не желаешь меня видеть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32