Да, если бы я им сказала, они бы сочли меня каким-нибудь религиозным фанатиком или еще что-нибудь придумали бы. Лучше уж пусть это остается моим личным делом. Если надо, я могу говорить с Ним даже не шевеля губами. Мама говорит, Бог – прекрасная идея. Он принадлежит всем.
Глава 3


На следующий день мы пошли в магазин, и отец купил электрическую газонокосилку. Вечером, после нашего первого домашнего ужина в Нью-Джерси (сэндвичи с индейкой, купленные в ближайшей закусочной), отец вышел в сад стричь газон. Перед домом он подстриг нормально, но когда дело дошло до заднего двора, ему понадобилось проверить, сколько травы скопилось внутри косилки. Это очень просто. Продавец в магазине показывал, как это делается. Только надо отключить косилку прежде, чем лезть внутрь, а отец об этом забыл.
Я услышала его крик: «Барбара, я порезался!» Он побежал в дом. Там он схватил полотенце и обмотал его вокруг руки прежде, чем я успела что-нибудь разглядеть. Потом он сел на пол – лицо у него было очень бледное.
– О, Господи! – воскликнула мать, когда кровь просочилась сквозь полотенце. – Надеюсь, ты не отрезал?…
Услышав это, я выскочила из дома посмотреть, не видно ли где-нибудь отрезанной руки. Я не знала, идет ли речь о всей кисти или только… но когда-то читала, что в подобных случаях надо сохранять отрезанные конечности, потому что иногда врачам удается пришить их. Хорошо, что я рядом: сами родители до этого не додумались бы. Однако мне не удалось найти ни кисти, ни чего-то такого, а когда я вернулась в дом, там уже была полиция. Мама сидела рядом с отцом на полу – голова его лежала у нее на коленях.
Я поехала в полицейской машине вместе с ними, потому что дома меня не с кем было оставить. По дороге в больницу я разговаривала с Богом – про себя, конечно, так чтобы никто не заметил.
Ты здесь, Бог? Это я, Маргарет. С моим отцом случилось ужасное несчастье. Пожалуйста, помоги ему. Бог. Он, правда, очень добрый и милый. Он не знает Тебя так, как знаю я, но он хороший отец. И рука ему необходима, Бог. Так что, пожалуйста, сделай так, чтобы все закончилось благополучно. Я сделаю все, что Ты скажешь, только помоги ему. Благодарю Тебя, Бог.
Оказалось, что отец ничего себе не отрезал, и все же палец ему зашивали, для чего понадобилось сделать восемь стежков. Зашивал доктор Поттер.
Закончив, он вышел поговорить. Увидев меня, он сказал:
– У меня есть дочка твоего возраста. Удивительно, как люди всегда находят среди своих знакомых кого-нибудь твоего возраста, причем еще прежде, чем ты скажешь им, сколько тебе лет на самом деле.
– Мне пошел двенадцатый, – сообщила я.
– Гретхен тоже почти двенадцать, – сказал доктор.
А, ну значит, правильно догадался.
– Она учится в школе Дилано: пойдет в шестой класс.
– Ты тоже, Маргарет, – напомнила мне мама. Как будто мне нужно было напоминать.
– Я скажу Гретхен о тебе.
– Хорошо, – согласилась я.
Как только мы приехали домой после больницы, отец сказал маме, чтобы она нашла в телефонной книге Муса Фрида и договорилась, чтобы он стриг наш газон раз в неделю.
В День Труда я поднялась рано. Я хотела привести в порядок письменный стол у себя в комнате до того, как начнутся занятия в школе. Я заранее купила пачку бумаги, карандаши, ластики, папки, разные скрепки… Я всегда проявляю необычайное усердие в начале, но его хватает приблизительно до октября. Я уже сделала половину дела, когда услышала этот звук – как будто кто-то постучал в дверь. Я подождала, не проснутся ли родители. Я подошла на цыпочках к их комнате, но дверь была закрыта и все было тихо, значит, они спали.
Когда стук послышался снова, я спустилась вниз – на разведку. Я не боялась: даже если это какие-нибудь злоумышленники, всегда можно закричать – и отец придет на помощь.
Стучали в переднюю дверь. Нэнси на выходные уехала, так что это не она.
А больше мы ни с кем здесь не знакомы.
– Кто там? – спросила я, прижав ухо к двери.
– Это бабушка, Маргарет. Открывай.
Я быстро справилась с цепочкой и обоими замками и распахнула дверь.
– Бабушка! Неужели это правда? Ты здесь!
– Сюрприз! – отозвалась она.
Я приложила палец к губам, давая понять, что родители еще спят.
Руки у бабушки были заняты пакетами, но, войдя, она поставила их на пол и крепко меня обняла и поцеловала.
– Моя Маргарет! – произнесла она, сияя своей особенной улыбкой. Когда она так улыбается, то становятся видны все ее верхние зубы. Это не настоящие зубы, а то, что она называет «мостом». Она может вынуть целую секцию из четырех зубов, когда ей вздумается. Когда я была маленькой, она часто меня этим развлекала. Конечно, я никогда не говорила родителям. Когда она улыбается без этих зубов, то бывает похожа на ведьму. А с зубами – очень симпатичная.
– Маргарет, давай отнесем пакеты на кухню.
Я подняла один.
– Бабушка, он такой тяжелый! Что там?
– Сосиски, салат оливье, капустный салат, солонина, ржаной хлеб…
Я рассмеялась.
– Значит, это еда?
– Конечно, еда.
– Ты думаешь, в Нью-Джерси нет еды, бабушка?
– Такой нет.
– Есть, – возразила я. – И закусочных полно.
– Таких закусочных, как в Нью-Йорке, нет нигде!
Я не стала спорить. У бабушки свои понятия о некоторых вещах.
Мы отнесли пакеты на кухню, бабушка помыла руки и переложила все в холодильник.
Когда с этим было покончено, я спросила:
– Как ты добралась до нас?
Бабушка снова улыбнулась, но ничего не сказала. Она отмеривала кофе в кофеварку. Пока она не закончит с каким-нибудь делом, с ней разговаривать бесполезно.
Наконец она села за кухонный стол, взбила волосы и сказала:
– Я приехала на такси.
– Прямо из Нью-Йорка?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30