* * *
Путники изнывали в крепости, сил едва хватало, чтобы выйти наружу помочиться. По очереди жались на матрацах – не очень-то приятно лежать на собственных костях.
Вот, значит, каково голодать, думала Али. Голод – ожидание окончательного изнеможения. Али всегда гордилась умением преодолеть себя. Однако легко отказаться от мирских соблазнов, когда знаешь, что можешь к ним вернуться. А с настоящим голодом совсем не так. Уход – это тяжкое однообразие.
Пока их силы не иссякли окончательно, Али и Айк провели еще две ночи в освещенной комнате. Тридцатого ноября они спустились к остальным. У Али кружилась голова, и она больше не смогла подняться по лестнице.
Голод сделал людей очень старыми – и совсем молодыми. Твиггс выглядел особенно постаревшим, лицо ввалилось, челюсть отвисла. И в то же время они напоминали детей – спали каждый день все больше и больше, свернувшись калачиком. Кроме Айка, который, как лошадь, боялся ложиться, они спали уже по двадцать часов.
Али пыталась заставить себя работать, соблюдать гигиену, молиться, рисовать карты. Пыталась навести хоть какой-то порядок в этом хаосе Господнем.
Второго декабря утром от озера донеслась какая-то возня.
Те, кто еще мог сидеть, попытались выпрямиться: сбылись их худшие страхи. За ними пришли хейдлы.
Казалось, на берегу собралась стая волков.
Кто-то обрывочно шептал. Трой заковылял на поиски Айка, но его не слушались ноги. Он опять уселся.
– Не могли подождать, – тихо простонал Твиггс. – Так хотелось умереть во сне.
– Заткнись! – прошипел Руис. – И выключи фонарь. Может, они и не знают, что мы здесь. – Он поднялся на ноги и в призрачном свечении камня, пошатываясь, побрел к бойнице, вырубленной рядом с входом. Осторожно, как вор, высунул голову. И скользнул вниз.
– Что там? – прошептал Сперриер.
Но упавший молчал.
Сперриер подполз поближе.
– Руис, эй! Господи, да у него затылка нет!
И тут началась атака.
Внутрь повалили расплывчатые фигуры, какие-то звериные силуэты на фоне светящихся стен.
– О боже мой! – завопил Твиггс.
И если бы не его вопль, их всех скосили бы из пулемета. Воцарилась тишина.
– Не стрелять! – скомандовал кто-то. – Кто сказал «боже мой»?
– Я, – проныл Твиггс. – Дэвид Твиггс.
– Не может быть!
– Наверное, ловушка, – сказал другой голос.
– Да это же мы! – крикнул Сперриер и посветил фонарем себе в лицо.
– Солдаты! – закричала Пиа. – Американцы!
По залу рыскали лучи.
Обросшие солдаты, не разгибаясь, сновали по всем углам, готовые стрелять. Трудно сказать, кто больше удивился – отупевшие от голода ученые или озверевшие остатки команды Уокера.
– Не двигаться! Не двигаться! – орали солдаты.
У них были красные глаза. Они никому и ничему не верили. Дула винтовок так и порхали в поисках противника – словно стайка колибри.
– Несите сюда полковника, – сказал кто-то.
Принесли Уокера – он сидел на винтовке, которую держали в руках двое солдат. Али показалось, что полковник изнурен голодом, но тут же увидела кровь. Сквозь искромсанные штанины торчали вошедшие в мясо и кости осколки обсидиана.
Таким изможденным он выглядел из-за боли. Однако хватки своей полковник не утратил. Уокер окинул зал хищным взглядом.
– Вы что, больны? – осведомился он.
Али увидела себя и своих спутников со стороны – исхудавшие тени, едва способные сидеть. Настоящие пугала.
– Мы просто голодные, – объяснил Сперриер. – У вас есть еда?
Уокер посмотрел на них.
– А где остальные? Насколько я помню, вас было не девять, а побольше.
– Они ушли домой, – сказала Челси, согнувшаяся над своей шахматной доской.
Она смотрела на тело Руиса. Теперь было видно, что пуля вошла ему в глаз.
– Решили вернуться тем же путем, – пояснил Сперриер.
– И врачи тоже? – уточнил Уокер.
На минуту в нем затеплилась надежда.
– Остались только мы, – добавила Пиа. – И вы.
Полковник обвел глазами зал.
– Что это такое? Усыпальница?
– Дорожная станция, – ответила Пиа.
Али надеялась, что тут она и остановится. Ни к чему Уокеру знать о карте и глиняной армии.
– Мы пришли сюда две недели назад, – вмешался Твиггс.
– И так здесь и сидели?
– У нас кончилась еда.
– Похоже, для обороны место подходящее, – сказал Уокер лейтенанту в обгоревшей одежде. – Выставь периметр. Лодки охранять. И давайте сюда наши припасы и гостью. Уберите труп.
Уокера усадили и прислонили к стене. Солдаты действовали осторожно, но когда укладывали его ноги, было видно, что ему очень больно.
Стали подходить остальные, неся припасы и оборудование, присланное «Гелиосом». Солдаты уже не походили на безупречных рыцарей, о чем полковник раньше так заботился! Форма на них превратилась в лохмотья. Некоторые ходили босиком. У многих были раны на голове и ногах. Они пахли порохом и кровью. Бороды, грязные космы – банда рокеров, да и только. Стерся налет благородных крестоносцев, остались уставшие, злые и напуганные бандиты. Их попытка сбежать не удалась.
Через несколько минут Уокер опять обратил внимание на ученых.
– Скажите, – спросил он, – какие у вас потери?
– Ни одной, – ответила Пиа. – До сегодняшнего дня.
Уокер не стал извиняться; труп Руиса за ноги вытащили из зала.
– Впечатляет. Вам удалось пройти сотни миль по незнакомой местности, да еще невооруженным.
– Айк свое дело знает, – сказала Пиа.
– Так Крокетт здесь?
– Он отправился на разведку, – быстро вставил Трой. – Он иногда пропадает. Ищет шахту-пять. Нам нужна еда.
– Зря время теряет. – Уокер повернул голову к чернокожему лейтенанту. – Возьми пятерых солдат и отыщи нашего приятеля. Хватит нам сюрпризов.
Лейтенант ответил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173