Взгляд Али блуждал по светлой комнате.
– Я бы тебя получил, – пояснил он, – слишком поздно.
«Прощай, Айк», – подумала Али. Оставалось только произнести это вслух.
– Все не так просто, – сказал он.
– Я понимаю.
«Ступай с богом».
– Нет, не понимаешь.
– Все нормально.
– Нет, не нормально. У меня бы сердце разорвалось. – Он облизал губы и словно бросился в воду. – Я прождал тебя слишком долго.
Али уставилась на него.
Ее удивление его встревожило.
– Я же должен был решиться сказать тебе все, раз я собираюсь остаться, – оправдывался он. – Хоть на это я имею право?
– Что сказать, Айк? – Али слышала свой голос словно издалека.
– Я уже сказал.
– Я чувствую то же самое.
«То же самое? И это все, что я могу ему дать?»
– Знаю, – отозвался Айк. – Ты меня тоже любишь. Как любую Божью тварь. – И он насмешливо перекрестился.
– Перестань, – попросила Али.
– Ладно, забудь, – сказал он, и глаза на изможденном лице закрылись.
Теперь была очередь Али. Хватит с нее призраков. Хватит фантазий, хватит мертвых возлюбленных. Ее Христос, его Кора.
Али протянула руку, словно глядя на себя издалека. Пальцы двигались, как чужие. Она прикоснулась к его волосам.
Айк отпрянул. Али поняла: он уверен, что она его жалеет. Наверное, много лет назад, когда он был молод, это не имело бы для него значения. Сейчас Айк насторожен и противен сам себе. Конечно, он не верит в ее искренность.
Казалось, Али никогда этого не делала. Она боялась показаться неуклюжей или неискренней. Если бы она готовилась заранее, хотя бы мысленно, у нее ничего бы не получилось. И все же нельзя сказать, что руки ее не дрожали, когда она расстегнула пуговицы и обнажила плечи. Одежда упала на пол.
Обнаженное тело чувствовало тепло светильников. Краешком глаза Али заметила, что этот свет, которому двадцать тысяч лет, превратил ее тело в золото.
Когда они прижались друг к другу, Али подумала, что есть хотя бы один голод, который теперь нетрудно утолить.
* * *
Их разбудил крик Челси. У нее вошло в привычку мыть по утрам голову на берегу озера.
– А мы здесь, оказывается, не одни, – пробормотала Али.
Ей приснился апельсиновый сок и печальное уханье горлицы. И запах дубового дыма в горном воздухе.
Айк так и не выпустил ее из объятий. Так обидно, когда утро нового дня испорчено ложной тревогой.
Потом в башню долетели и другие крики. Айк вскочил и высунулся из окна; спина его пестрела насечками, шрамами, буквами – свидетельствами старых мучений.
– Что-то случилось, – бросил он, хватая одежду и нож.
Али спустилась вслед за ним, и они – самые последние – присоединились к остальным на берегу. Все дрожали. Было не холоднее, чем обычно, но люди слишком исхудали.
– Вот и Айк, – сказал кто-то, и все расступились.
В озере плавал труп. Он лежал у самого берега, спокойный, как вода.
– Это не хейдл, – пробормотал Сперриер.
– Здоровенный был, – заметил Руис. – Может, кто-то из людей Уокера?
– Уокера? Откуда? – удивился Твиггс.
– Например, упал с плота и утонул. И его прибило сюда.
Тело принесло к берегу, словно покинутый корабль; оно лежало головой вперед, кверху мертвенно-бледным, отбеленным лицом, на воде покачивались обмякшие руки. Глаз не было.
– Я думала, что там плавает бревно, и хотела его вытащить, – рассказывала Челси. – Потом увидела.
Айк зашел в воду и нагнулся над телом, стоя спиной к берегу. Али показалось, что блеснул нож. Через минуту Айк повернулся к остальным, таща за собой труп.
– Точно, солдат.
– Совпадение, – предположил Руис. – Должно же было его прибить где-нибудь к берегу.
– Почему именно сюда? Он вообще мог затонуть или разложиться. Или его могли съесть.
– Его сберегли нарочно, – сказал Айк.
Али заметила то, чего другие, кажется, не видели, – насечку на бедре – там, где Айк ткнул ножом.
– То есть что-то такое в воде? – спросила Пиа.
– Нет, – ответил Айк. – Это сделано иначе.
– Хейдлы? – уточнил Руис.
– Да.
– Течение. Вероятность…
– Его сюда нарочно притащили.
Спутникам Айка потребовалось несколько минут, чтобы переварить сообщение.
– А зачем? – спросил Трой.
– Наверное, в качестве предупреждения, – предположил Твиггс.
– Хотят прогнать нас домой? – засмеялся Руис.
– Вы не поняли, – спокойно возразил Айк. – Это подарок.
– Приносят нам жертву?
– Я как раз думал – поймете вы или нет. Они могли его сами съесть.
Наступило молчание.
– Нам предлагают в пищу мертвеца? – прохныкала Пиа. – Для еды?
– Вопрос – почему вдруг? – сказал Айк, глядя на темное озеро.
Твиггс был оскорблен:
– Они считают нас каннибалами?
– Просто думают, что мы хотим выжить.
И Айк сделал страшную вещь. Он не оттолкнул труп от берега, а стал ждать.
– Чего ты ждешь? – возмутился Твиггс. – Убери его.
Айк молча ждал.
Искушение было отвратительное. Наконец Руис сказал:
– Ты о нас плохо думаешь, Айк.
– Не смей нас оскорблять, – потребовал Твиггс.
Айк не обратил на него внимания. Молча ждал, что скажут остальные. Прошла еще минута. Все смотрели на него. Никто не хотел сказать «да», никто не хотел сказать «нет». А он не собирался решать за всех. Даже Али не отвергла предложение с ходу.
Айк терпеливо ждал. Мертвый солдат покачивался позади него. Он тоже терпеливо ждал.
Али не сомневалась, что все думают об одном и том же – какой у него вкус, и насколько его хватит, и кто этим займется. Наконец она вышла вперед и ответила за всех:
– Ну, допустим, мы бы его съели. А что потом?
Айк вздохнул.
– Вот именно, – подхватила Пиа через несколько секунд.
Руис и Сперриер прикрыли глаза. Трой слегка покачал головой.
– Слава тебе господи, – сказал Твиггс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173