– Доставили три дня назад, – сказал Томас. – Прислали через Рангун и Пекин. Именно потому я вас и созвал.
Голова Линча была покрыта какой-то смолой. Ему бы не понравилось, во что превратили его густую шотландскую шевелюру, которую он обычно аккуратно расчесывал на пробор. Под приоткрытыми веками белели камни.
– Ему выкололи глаза и вставили голыши, – пояснил Томас. – Возможно, он был еще жив. И наверное, был жив, когда они сделали еще кое-что. – Он вытащил связку человеческих зубов; на некоторых остались следы клещей.
– Зачем ты нам это показываешь? – прошептала Дженьюэри.
Мустафа уткнулся взглядом в тарелку. Фоули безвольно опустил руки на подлокотники. Персивел был поражен: у них с Линчем вечно происходили политические стычки. Теперь у сторонника социализма рот был закрыт, кустистые брови прилипли ко лбу, и Персивел понял, что до конца своих дней будет сомневаться в твердости своих убеждений. Каким храбрецом оказался его противник!
– И еще кое-что, – продолжал Томас. – Во рту у него были половые органы обезьяны.
– Как ты смеешь? – прошептал де л'Орме. Он почувствовал запах смерти и верно понял происходящее. – Здесь, у меня в доме, за столом!
– Да. Я принес это в твой дом, прямо к обеденному столу. Чтобы ты во мне не сомневался.
Томас встал, опираясь на стол костяшками больших рук. Голова Линча находилась между сжатыми кулаками.
– Друзья мои, – сказал Томас. – Вот и конец.
Они удивились не меньше, чем если бы он достал еще одну голову.
– Конец? – переспросил Мустафа.
– Мы потерпели неудачу.
– Как ты можешь так говорить? – возразила Вера. – Ведь мы столько сделали!
– Видите беднягу Линча? – спросил Томас, поднимая голову. – Вы слышите себя? Он – Сатана?
Никто не ответил. Иезуит убрал ужасный предмет в коробку.
– Я виноват не меньше вашего. Да, я говорил, что Сатана может встретиться с каким-нибудь вождем, живущим в глуши, и мои слова увели вас в сторону. Но разве не мог Сатана захотеть встретиться с тираном совсем иного рода, скажем, с главой «Гелиоса»? И если все мы были с Купером в его исследовательском центре, не означает ли это, что один из нас Сатана? Например, ты, Брайан? Думаю, не означает.
– Ладно, я свалял дурака, – сказал Фоули. – Но одна дурацкая ошибка не должна бросать тень на все наше предприятие.
– Наше предприятие как раз и есть дурацкая ошибка, ответил Томас. – Мы слишком понадеялись на свою осведомленность. И теперь мы ничуть не ближе к постижению Сатаны, чем с самого начала. Все кончено.
– Вовсе нет, – сказал Мустафа. – Еще нужно многое узнать.
Такое же чувство выражали лица остальных.
– Я больше не могу подвергать вас опасности, – сказал Томас.
– Ты нас и не подвергаешь, – с вызовом ответила Вера. – Это наш выбор – с самого начала. Посмотри на нас.
Несмотря на пережитые ими испытания и преклонный возраст, перед Томасом были не те похожие на призраков фигуры, которых он собрал когда-то в музее Метрополитен и побудил к действиям. Лица их стали бронзовыми от солнца дальних стран, кожа огрубела от ветров и холода, глаза горели энтузиазмом. Они готовились умереть, а его призыв продлил им жизнь.
– Все хотят продолжить поиск, – сказал Мустафа.
– У меня есть кое-какие новые сведения, касающиеся ольмеков, – добавил Гольт.
– Шведы делают генетический анализ, – поддержала Вера. – Я с ними говорю каждый день. По их мнению, дело идет о новом биологическом виде. Завершение анализа – вопрос нескольких месяцев.
– Из подземья принят очередной отраженный сигнал, – сообщил Персивел. – От экспедиции «Гелиоса». Сообщение датировано восьмым августа. Я знаю, что прошло уже пять месяцев, но это – последнее, что нам удалось принять, с месячным отрывом от предыдущего. Во-первых, сигнал недостаточно сильный, во-вторых, связь фрагментарная, ясно только, что речь идет о какой-то реке. Но и это немало. Люди живы – во всяком случае, были живы всего несколько месяцев назад. Мы не можем их бросить. Они зависят и от нас.
Персивел и не думал обидеть Томаса, но тот опустил голову. За последние недели глаза у него совсем ввалились. Казалось, он окончательно загнан – теми, кого сам же спустил с цепи.
– А как же ты? – мягко спросила Дженьюэри. – Ты сам начал поиски, еще до того, как мы все познакомились.
– Начал поиски, – пробормотал Томас. – И куда они нас завели?
– Наше расследование имеет огромную важность, – сказал Мустафа. – И вы знали это с самого начала. Пусть мы выяснили мало и не смогли вытащить нашу дичь на землю, мы очень многое узнали о себе. Стараясь идти по следам Сатаны, мы приблизились к разоблачению древних заблуждений. Мы почти поняли, кто мы сами.
– Заблуждения, реальность… – сказал Томас. – Линча у нас отняли джунгли, безумие отняло Pay, Бранча – подземье. Из-за нас тут, на земле, погибла молодая женщина. Я оторвал вас от семей. Каждый день приносит новые опасности.
– Но, Томас, – возразила Вера, – мы согласны рисковать.
– Нет, – отрезал он, – я больше не могу этого допускать.
– Так уходи, – раздался голос де л'Орме.
Позади него было окно; там, снаружи, собирались тучи – надвигалась полуденная гроза. Лицо слепого буквально светилось от бликов огня. Голос был суров.
– Ты можешь передать эстафету, – сказал он Томасу, – но прервать гонку – не можешь.
– Мы подошли слишком близко, Томас, – настаивала Дженьюэри.
– Близко к чему? – спросил Томас. – За спиной человечества больше пяти сотен лет существования наук и знаний. А к чему пришли мы за полтора года поисков? – Он уронил связку зубов в коробку, словно привычные для него четки. – К тому, что Сатана – один из нас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173