– Это все Ямми.
– Что – «Ямми»? – не поняла Вера.
– Вы хотите сказать – натворила вот это? – спросил Pay. – Охранника убила доктор Ямомото?
– Да. У нее под ногтями нашли его ткани.
– Вот эта женщина? – фыркнул Персивел. – Да одни аппараты весят по тонне.
Сбоку хмурился Томас, одолеваемый темными мыслями.
– Но почему она такое сделала? – спросил Pay.
– Мы и сами в тупике. У нее мог быть припадок эпилепсии, но ее муж сказал, что она никогда не страдала эпилепсией. Или неожиданный психотический приступ. Один монитор – Ямми не смогла его разбить – показал, как она упала без сознания, затем встала и начала крушить все аппараты, предназначенные для выполнения срезов. Объект ее гнева очень специфичен – именно аппараты, словно она расправлялась с ними за какое-то великое зло.
– И убила охранника?
– Точно неизвестно. Убийство произошло за пределами обзора камеры. Охранник сообщил по радио, что обнаружил ее в позе эмбриона. Она обнимала вот это. – И Мэри-Кей указала на письменный стол.
– Боже милосердный! – сказала Вера.
Персивел подошел к столу и увидел источник запаха. То, что осталось от черепа хейдла, лежало между бутылкой от газировки и телефонным справочником Денвера. Голубой гель почти полностью растаял и протек в ящики стола.
Нижняя часть головы была срезана лезвиями машины настолько ровно, что, казалось, существо материализуется из крышки стола. К уродливому черепу прилипли черные волосы. Из трепанационных отверстий росли провода электродов. Череп долго предохраняли от соприкосновения с воздухом, и теперь он быстро разлагался.
Еще больше, чем разложение и отсутствие челюстей, поражали глаза. Веки подняты, глазные яблоки навыкате, зрачки замерли в яростном взгляде.
– Какой свирепый, – произнес Персивел.
– Это она, – поправила Мэри-Кей. – Такие глаза на выкате – симптом гипертиреоза. В организме недостаточно йода. Вероятно, она жила в регионе с дефицитом основных минералов, солей например. Так выглядят многие хейдлы.
– Что же может толкнуть человека на такой поступок?
– Мы сами себя спрашиваем. Может, она начала подсознательно отождествлять себя с лабораторным экземпляром? Что могло спровоцировать такую реакцию? Мы исследовали все варианты – отождествление, замещение, трансформацию. Ямми всегда была такая спокойная. И в последнее время счастлива, как никогда. Беременность, любящий муж, интересная работа.
Мэри-Кей подоткнула одеяло вокруг шеи Ямомото, убрала со лба волосы. Над глазами оказался большой кровоподтек. Должно быть, она в ярости билась головой о стены и аппаратуру.
– Потом приступы начались снова. Мы сняли ЭЭГ – такого вы никогда не видели. Настоящая буря, просто ураган. Мы погрузили ее в кому.
– Правильно, – одобрила Вера.
– Но это не помогло. Активность не уменьшилась. Как будто что-то продирается через мозг, замыкая нервные окончания. Все равно что наблюдать замедленное воспроизведение молнии. Только электрическая активность мозга не везде одинакова. Казалось бы, картина должна быть та же в любой части мозга. Но вся активность сосредоточена в гиппокампе.
– А что такое гиппокамп? – спросил Pay.
– Центр памяти, – ответила Мэри-Кей.
– Памяти, – тихо повторил Pay. – А ваш аппарат его уже отрезал?
Все повернулись к нему.
– Нет, – сказала Мэри-Кей. – Лезвие как раз к нему приближалось. А что?
– Просто спросил. – Pay оглядел комнату. – А лабораторных животных вы здесь держите?
– Ни в коем случае.
– Я так и думал.
– При чем тут животные? – удивился Персивел.
Но Pay продолжал спрашивать.
– Доктор Кениг, что такое память с научной точки зрения?
– Память? Если коротко – электрические импульсы, возбуждающие биохимические процессы в нейронно-синаптических сетях.
– Электрическая схема, – подвел итог Pay. – Значит, все наше прошлое сводится к этому?
– Не совсем, все гораздо сложнее.
– Но в целом – так?
– Да.
– Спасибо, – поблагодарил Pay.
Все ждали продолжения, но через несколько секунд стало ясно, что он погружен в раздумья.
– И еще одна странность, – заметила Мэри-Кей, – сканирование мозга показало, что электрический потенциал – почти двести процентов от нормы.
– Неудивительно, что ее закоротило. – сказала Вера.
– И еще кое-что, – вспомнила Мэри-Кей. – Сначала это походило на всплеск активности мозга. Потом нам удалось уточнить картину. А она такова, словно мы имеем дело с двумя разными моделями сознания.
– Что? Это невозможно, – возразила Вера.
– Я вообще не понимаю, о чем речь, – признался Персивел.
Доктор Кениг заговорила тише:
– Ямми там не одна.
– Повторите, пожалуйста, – потребовал Персивел.
– Имейте в виду, – предупредила Мэри-Кей, – информация не для огласки.
– Обещаем, – сказал Томас.
Мэри погладила руку Ямомото.
– Мы сами не можем поверить. Несколько часов назад кое-что случилось. Приступы прекратились. Полностью. И Ямми начала говорить. Она была без сознания, но говорила.
– Отлично, – сказал Персивел.
– Но не по-английски. Мы такого вообще никогда не слышали.
– Какого – такого?
– В зале оказался практикант. Он раньше работал в воинской части, в субтерре. В Мехико. Военные устанавливали в пещерах микрофоны. Ему приходилось слышать записи, и он сказал, что звуки те же.
– Еще чего не хватало! – возмутился Персивел.
Вся эта неразбериха вывела его из равновесия.
– Именно.
– Глупости! – Персивел начал краснеть.
– Мы раздобыли в Министерстве обороны пленку с голосами хейдлов – это секретная информация. Сравнили с тем, что говорила Ямми. Не совсем одинаково, но очень похоже. Чтобы овладеть такими согласными, такими вибрирующими и щелкающими звуками, нужно упражнять голосовые связки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173