В какой-то момент мне показалось, что она смотрит прямо на нас и ее глаза встретились с глазами Эрни, мне даже казалось, что я слышу ее голос. «Ничего страшного. Я же все понимаю». Но тут она повернулась, вошла в дом и закрыла дверь. Еще через минуту фонарь на крыльце погас.
– Едем домой, малыш, – сказал Эрни. – И не останавливайся на заправках.
* * *
Когда Эрни сказал «домой», то он имел в виду офис, угловой кабинет на третьем этаже здания в Вествуде, где и почта толком не работает, и напор воды в кранах оставляет желать лучшего. Раз в два дня я занимался тем, что вытаскивал конверты из грязи прямо из-под нашего почтового ящика, а когда возвращался в офис, то с трудом мог отмыть руки, поскольку вода текла со скоростью шесть капель в минуту.
На дверях нашего офиса висит табличка: «Ватсон и Рубио. Частные детективы». И хотя я никогда не устраивал разборок, почему это мое имя на втором месте – на самом деле мне было вообще плевать, в каком порядке написаны наши имена, – тем не менее в конце каждого года Эрни предлагал мне поменять их местами.
– Это твой шанс, малыш, – всегда подшучивал он. – Рубио и Ватсон! Чертовски хорошо звучит!
Но мне это неинтересно.
В этот вечер почтовый ящик был порядком набит, и хотя как минимум десять конвертов и посылка валялись в грязи, но адресованных нам среди них не было. А вот с мистером Тогглем из 215-го офиса непременно случится припадок, и хотя он – человек, но реветь умеет, как стегозавр при виде заусеницы.
Лифт снова не работал, так что добро пожаловать на лестницу, ребятки. Два пролета, оба короткие, но у Эрни уже началась одышка. Это все потому, что он выкуривает в день по пачке сигарет, и я не понимаю, почему он не бросит, ведь не никотиновая же зависимость удерживает его, черт возьми.
Дверь в наш офис была приоткрыта, и тонкая полоска света ползла по темному коридору. Изнутри доносился еле слышный металлический скрежет, словно диск какого-то большого джазового оркестра проигрывали на нашей плохонькой стереосистеме с поврежденными динамиками. Мы с Эрни под прикрытием темноты аккуратно приближались к двери, прижимаясь спинами к шершавым бетонным стенам, на которые забыли положить штукатурку.
– Мне казалось, я просил тебя запереть дверь, – прошептал Эрни.
– Ага, а я тебя – выключить свет, – шепнул я в ответ. Если бы у меня был с собой пистолет, то я бы сейчас уже полез за ним. За неимением оружия я нащупал пальцами левой руки перчатку на правой, приготовившись обнажить когти и растерзать врага на куски.
Эрни, стоявший ближе к двери, кивнул мне, чтобы я атаковал с другого края. Я поднял три пальца, затем два, один…Пора начистить непрошенным гостям морды.
– Здорово, парни. Какими судьбами?
За моим столом сидел круглолицый коротышка, покачивая коротенькими ножками в воздухе в такт музыке. При этом он шуршал бумажками, разбросанными по моему столу, скользя пухлым указательным пальчиком по строчкам во время чтения. Ноготки наманикюрены. Костюмчик сшит на заказ. И черные-черные волосы. Сальные черные волосы. Слипшиеся сосульками сальные черные волосы. Дверь распахнулась и с грохотом стукнулась об стену. Коротышка одарил нас широкой улыбкой, которая должны была выражать смущение, но попытка была безуспешной.
Я захлопнул за собой дверь и подбежал к наглому карликовому грабителю.
– Что ты себе позволяешь, Минский?
– А что такое? – спросил он. – Что я такого сделал? В чем проблема?
Эрни помахал своими когтищами прямо перед носом Минского, притворившегося ангелом во плоти, и сердито сказал:
– Проблема в том, что от встречи с твоими предками тебя отделяло пять секунд!
– Вы что, собирались убить меня?
– Не собирались, а собираемся.
– Эй, погодите-ка, но я же не вламывался к вам, – сказал Минский. – Какое может быть незаконное проникновение, если вообще-то я – владелец этого здания?
Сейчас у меня уже не было желания вступать в спор о правах арендодателя и арендаторов, поэтому я слегка приподнял бровь и поглядел на Эрни – это один из наших условных сигналов к отступлению, который мы применяем во время допроса свидетелей. Эрни медленно сделал шаг назад и втянул когти. Минский заулыбался.
– Как дела? – спросил он. – Бизнес идет?
– Чего тебе надо? – рявкнул я. Светские беседы с этим козлом, как уже известно, могут омрачить все выходные, а мне еще надо хорошенько выспаться.
– Что же, арендодатель уже не может навестить своих любимым арендаторов?
– Нет.
Я крепко схватил Минского под мышки, поднял этого гадрозавра-недоростка с моего стула и бросил на пол. Теперь его голова находилась на уровне моего пояса, и смириться с его присутствием стало чуть-чуть полегче. Странно в наши дни видеть столь низкорослого динозавра, но сорок пять лет назад, когда Минский был маленьким, многие динозавры пренебрегали правильным питанием. Гамбургерами и мексиканскими маисовыми лепешками можно выкормить человеческого детеныша, но чтобы вырастить здорового гадрозавра нужно кое-что еще.
– Ребята, вы же платите арендную плату? – спросил Минский.
– Арендную плату нам платить еще только через две недели, – сказал Эрни. – У меня в календаре все отмечено, – он начал упорно подталкивать нашего арендодателя к выходу. – Вот тогда и приходи нас «навещать». А еще лучше я опущу чек в твой почтовый ящик, чтобы ты вообще сюда носа не показывал, ладушки?
Я распахнул дверь, а Эрни схватил Минского сзади за пояс брюк и приготовился выкинуть его в коридор.
– Стойте, стойте, – пронзительно завопил Минский, – у меня вопрос… Я к вам по делу…
– Прости, – сказал Эрни, – но мы уже закрыты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17