Уверена, что Наполеона вышвырнули.
– Камптозавр? – интересуюсь я, подзабыв уроки истории для пятого класса.
– Раптор, – на мгновение улыбается Джейси. – Я с самого начала собиралась забрать ребенка и скрыться с ним, вернувшись в общество динов, как только он или она родится, ибо Раймонд никогда не должен был узнать, что я не та, за кого он меня принимает. Итак, я вторично решилась пройти всю эту процедуру, правда, к тому времени доктор Валлардо что-то там усовершенствовал. По крайней мере, мне больше не пришлось глотать всякой дряни, от которой мутит и выворачивает, чему я была очень рада. Но прежде чем из всего этого вышел толк, Раймонда убили, и я осталась одна. Эксперимент закончился. С тех пор я кое-как… держалась на плаву. Когда я увидела это письмо от Валлардо, я больше всего испугалась, что придется снова лгать, снова погрузиться во всю эту грязь. И все это время я хотела дать о себе знать Доновану, попытаться второй раз, но теперь, после пожара… я знала, что именно произошло в «Эволюция-клубе», и, не сомневаюсь, не одна я. Кому-то были нужны те записки и образцы семени – все, чего добился Валлардо, – а Донован, мне кажется, просто встал поперек дороги.
Джейси погружается в молчание, а я пока не готов поддержать разговор. Слишком уж много всего переваривать приходится. Лучше пока не давить на нее, а перейти к личным вопросам.
– Я понимаю, почему ты сделала то, что сделала, – приступаю я. – И я могу с этим смириться. Но меня по-прежнему задевает, как ты можешь… как ты могла… со мной… – Я не могу произнести эти слова, сказать, что она спала со мной, чтобы умерить мой пыл в расследовании или добыть информацию.
Зато у нее это получается вполне легко:
– Думаешь, мои с тобой постельные отношения тоже лишь часть всего этого, правда?
Я отворачиваюсь, но она берет меня за подбородок и смотрит прямо в глаза.
Не поменялись ли мы где-то по дороге полами?
– Все нормально, – бормочу я, отстраняясь. – Что надо, то и делаешь.
– Винсент. – Я не поднимаю глаз. – Винсент, посмотри на меня, – решительно настаивает она, и я не могу не повиноваться. – Все, что я тебе говорила, правда – ты мне очень нравишься. Как я сказала, ты, в некотором смысле, напоминаешь мне Донована…
– Так я вроде суррогата.
– Нет, ты не суррогат. Ты не замена. Но если меня привлекает определенный тип, то он меня и привлекает. – Она игриво косится, поглаживая мне грудь. – И на твое счастье, ты и есть этот тип.
– Какое совпадение, – наконец восстанавливаю я душевное равновесие для дальнейшего разговора. – Ты тоже мой тип.
– Очень рада. И что бы ни случилось, я хочу, чтобы ты всегда помнил об этом, договорились?
– Конечно.
– Что бы ни случилось?
– Что бы ни случилось.
И мы снова любим друг друга, на этот раз в виде динов, как и назначено природой. Мы со скрипом тремся друг о друга шкурами, мы движемся взад-вперед на диване, на полу, на кровати и опять на полу. В этом нет ничего непристойного, ничего запретного, ничего безрассудного или потаенного. И хотя нет больше той остроты, того непрерывно свербящего ощущения опасности, наша страсть как-то более истинна и прекрасна, чем прежде.
В какой-то момент, когда солнце уже склонилось за горизонт, мы направляемся в спальню и продолжаем познавать друг друга до глубокой ночи. В какой-то момент Джейси говорит мне, что я ей нужен, и я отвечаю ей тем же. В какой-то момент я погружаюсь в сон, и в голове моей пляшут гипнотические образы ящериц и жасмина.
В какой-то момент я просыпаюсь в кромешной тьме. Рядом я слышу шепот, что-то вроде «лечу следующим рейсом» и «буду там к первой трещинке». В том призрачном подобии света, что умудряется проникать сквозь окно спальни, я различаю силуэт Джейси у телефона на тумбочке. Единственная мысль, возникшая в моем затуманенном сознании, это удивление, почему у меня до сих пор не отключили телефон.
– Джейси? – бормочу я. – Сара? Ложись.
Но когда я пытаюсь опереться на локоть, Джейси кладет трубку и преклоняет колени у моей головы. Она нежно ласкает меня и дважды целует в сомкнутые веки.
– Прости, – говорит она. – Думаю, я могла бы тебя полюбить.
И прежде чем я успеваю ответить ей тем же или спросить, какого черта она просит прощения, блестит шприц, колющий толчок в руку, и все сливается в изумительную застывшую черноту.
18
Квартирка Гленды Ветцель в Хеллс Китчен во многом похожа на мою старую арендованную машину – в том смысле, что такая же маленькая, изношенная и, похоже, кишит паразитами. Зато хозяйка оказалась достаточно мила, чтобы позволить мне рухнуть в гостиной на диван – раздвижной, и всего шесть пружин вылезли! – несмотря даже на то, что я поспособствовал ее увольнению из «Джей amp; Ти» и каким-то боком втянул в неофициальное расследование убийства не менее четырех динов. Мой план, тщательно разработанный сегодня утром в самолете, таков: я распутываю дело, я нахожу Джейси, я подхватываю ее на руки, как Ричард Гир Дебру Уингер в финале «Офицера и джентльмена», я забираю ее в Лос-Анджелес. Мы не располагаемся на заднем сиденье моего автомобиля только вследствие вышеупомянутой проблемы с паразитами.
Я проснулся с головной болью, способной свалить Годзиллу, – что бы ни было в этом шприце, оно било наверняка; не удивлюсь, если это окажется какой-нибудь травяной концентрат. Ощущение будто с похмелья в мои разгульные дни – боже мой, неужели с тех пор прошла всего неделя?
Педро обратил оставшиеся у меня мебель и электроприборы в девятнадцать сотен наличных долларов, и я горячо поблагодарил его за избавление от последних мирских богатств. Двадцать долларов такси до аэропорта, пятнадцать сотен билет на самолет, сорок долларов дорога до Манхэттена.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100