Войдя в лабораторию, Конти припарковал тележку у стены. Отец Донован появился на пороге в тот момент, когда подошли двое ученых.
– Большое спасибо, что дождались, – сказал отец Донован по-английски. – Доктор Джованни Берсеи, доктор Шарлотта Хеннеси. – Он указал рукой на наемника. – А это Сальваторе Конти. – Слишком многое скрывалось за именем этого убийцы, так что Донован решил ограничиться кратким представлением.
Держась на почтительном расстоянии, Конти выпрямился, уперев руки в бока. Глаза его мгновенно прицепились к Шарлотте, блуждая вверх и вниз по ее телу и пытаясь оценить то, что скрыто под лабораторным халатом. Затем он ухмыльнулся:
– Будь моя докторша такой, как вы, я бы раз в неделю ходил на прием.
Шарлотта натянуто улыбнулась и переключила внимание на громоздкий деревянный ящик.
– Это оно и есть? – спросила она Донована.
Явно сбитый с толку грубостью Конти, священник кивнул:
– Да. Думаю, нам следует прямо сейчас открыть ящик. – Он выжидательно посмотрел на Конти.
– Ты, божий человек, вроде не калека, – проворчал тот. – Так что давай помогай. – Он наклонился и подхватил с тележки монтировку.
11
Деревянный ящик для транспортировки представлял собой прочный четырехфутовый куб с наклейкой «Евростар Италия» на крышке. Конти орудовал с одной стороны крышки, поддевая ее рывками монтировки вверх-вниз, а Донован придерживал, чтобы она не отлетела и не повредила новенькое лабораторное оборудование.
«Как дрожат руки у отца Донована, – подумала Шарлотта, – он словно опасается, что контейнер может оказаться пустым. Да еще, похоже, этот тип, Конти, расстроил его…»
Менее чем через тридцать секунд Конти сорвал крышку. Отец Донован осторожно положил ее на пол.
Коротко глянув на багажную этикетку, Джованни Берсеи сразу же обратил внимание на название порта отправки, напечатанного крупным жирным шрифтом: «ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНАЯ СТАНЦИЯ БАРИ». Бари – город на восточном побережье, привлекающий туристов тем, что, во-первых, там якобы хранятся мощи святого Николая, а во-вторых, в его морском порту базируются большие океанские яхты состоятельных итальянцев.
Внутренность ящика была покрыта толстыми слоями пузырчатой упаковки.
– Надо снять эти две боковые панели, – велел Конти, показав на одну рядом с собой, а затем на другую, ту, что была ближе к Берсеи.
Берсеи шагнул вперед и потянул панель вверх – она легко скользнула по направляющим и открыла то, что находилось внутри. Шарлотта подошла поближе.
– Не стесняйтесь, срывайте все, – скомандовал Конти обоим ученым, имея в виду толстые слои упаковки.
Как только Шарлотта убрала последний слой полиэтилена, пальцы ее коснулись твердой ровной поверхности голубоватого пластика, холодного и гладкого.
Потирая руки, Донован обвел всех взглядом.
– Ну что ж, давайте отнесем его к рабочей установке, – предложил он Берсеи. – Доктор Хеннеси, не могли бы вы подстелить вот этот резиновый коврик? – Он показал на лист толстой резины, прикрывавший ближайший столик.
– Конечно. – Шарлотта заметила, что Донован явно успокоился.
Она накрыла стол ближайшей рабочей установки листом резины, в то время как Конти подкатил к нему тележку.
Повинуясь знаку Конти, Берсеи опустился на корточки и взялся за углы предмета. Он казался твердым, словно камень.
– Сколько в нем веса?
Глаза Конти встретились с его глазами.
– Тридцать три килограмма. Поднимаем по счету «три». – Наемник дал отсчет, и они подняли груз на руках.
На полпути пальцы Берсеи вдруг скользнули по пластиковой оболочке, и ноша резко накренилась. Шарлотта метнулась на помощь, но Конти успел просунуть руку и удержать груз.
– Так не пойдет, док, – сверкнув глазами на Берсеи, сказал по-итальянски Конти. – Давайте-ка вместе.
Он кивком скомандовал итальянцу продолжать, и они переложили груз на резиновый коврик.
– Если у вас все, – проворчал Конти, – то я пошел. Мне необходимо выпить.
– Да, мистер Конти, дело сделано, – ответил Донован, изо всех сил пытаясь сохранить любезный тон. – Благодарю вас.
Прежде чем уйти, Конти повернулся лицом к священнику, оказавшись спиной к ученым. Он приложил палец к своему левому глазу, затем навел его на отца Донована. Его послание было недвусмысленным: «Помни, я буду следить за тобой». И ушел.
Обернувшись к ученым, Донован почувствовал, как на лице проступили капельки пота.
– Это было самым тяжелым этапом. А теперь давайте снимем пластик.
– Секундочку, – сказал Берсеи. – По-моему, прежде чем разворачивать, надо все это убрать. – Он указал на пустой ящик, оставшийся на тележке, щепки и обрывки упаковки.
– Да… Конечно, – неохотно согласился Донован.
Он столько ждал этого момента…
Через десять минут лаборатория вновь приобрела опрятный вид: тележку с аккуратно сложенной упаковкой выкатили в коридор, пол подмели, пропылесосили и протерли мокрой тряпкой.
Берсеи скрылся в задней комнате. Через несколько секунд он появился со свежим отпаренным халатом в руках и протянул его Доновану:
– Наденьте это.
Халат на Доноване сидел отвратительно.
– А еще вот это. – Шарлотта протянула падре упаковку латексных перчаток. – Терпеть их не могу, но загрязнять образец нельзя.
Оба ученых достали и натянули перчатки, а затем надели стерильные маски и шапочки.
Шарлотта вынула из ящика стола прецизионный нож и передала Доновану.
– На правах хозяина…
Глубоко вздохнув, хранитель ватиканской библиотеки кивнул, взял нож и начал разрезать пластиковую упаковку. Когда он наконец это проделал и раздвинул пластик, его глаза буквально загорелись от изумления.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111