Самовлюбленные папы губят церковь.
Встал другой кардинал. Это был бородатый камерунец. Валендреа почти не знал его и решил, что это сторонник Нгови.
– Я не считаю, что Климент Пятнадцатый был самовлюбленным. Его ценили во всем мире, и он многое успел за свое недолгое правление.
Испанец поднял руки:
– Я не хочу выказать неуважения к Клименту. Я не имею в виду лично его. Я говорю о том, что нужно церкви. К счастью, среди нас есть человек, которого уважают в мире. Кардинал Валендреа может стать образцовым понтификом. Зачем искать кого-то другого?
Валендреа посмотрел на Нгови. Если камерленго и задело это замечание, то он никак не проявил этого.
Настал один из тех моментов, о которых впоследствии бесконечно рассуждают религиоведы. Как будто вдруг участников конклава осеняет Святой Дух. Хотя Апостольская конституция запрещает агитировать до начала собрания, когда кардиналы оказываются запертыми в капелле, этот запрет никогда не действует. Собственно, вчерашняя тайная встреча и была устроена ради возможности сегодняшней открытой дискуссии. Валендреа понравилась тактика испанца. Он не ожидал от этого болвана такого удачного шага.
– Я не считаю, что кардинал Нгови хуже, – сказал наконец камерунец. – Он слуга Господа. Слуга церкви. С безупречной репутацией. Он может стать прекрасным понтификом.
– А Валендреа – нет? – выпалил кардинал-француз, вскочив на ноги.
Валендреа с удивлением смотрел, как князья церкви, облаченные в сутаны, открыто обсуждают кандидатуры друг друга. В любое другое время они сделали бы все возможное, чтобы не допустить спора.
– Валендреа молод. Церкви нужен именно он. Лидер должен не только участвовать в церемониях и красиво выступать. Верующие идут за личностью человека. А личность Валендреа всем хорошо известна. Он служил многим папам…
– Я об этом и говорю, – упрямо возразил кардинал-камерунец. – Он никогда не управлял епархией. Сколько исповедей он выслушал? Сколько похоронных процессий он провел? Сколько прихожан он наставил на путь истинный? Престолу святого Петра нужен человек, знакомый с пасторской работой.
Смелость камерунца произвела на многих впечатление. Валендреа не думал, что под алой кардинальской мантией еще может скрываться такая твердость характера. Непроизвольно он затронул этот самый нежелательный вопрос о пасторской деятельности. Валендреа отметил, что в будущем надо будет повнимательнее приглядеться к этому кардиналу.
– А какое это имеет значение? – спросил француз.
– Папа – это не пастор. Так его называют только схоласты. Предлог, опираясь на который мы выбираем одного, а не другого. Не в этом дело. Папа должен быть управленцем. Он должен руководить церковью, а для этого ему нужно знать, как работает Курия. Валендреа знает это лучше всех нас. У нас уже были папы-пастыри. Нам нужен лидер.
– Может быть, он даже слишком хорошо знает, как работает Курия, – заметил кардинал-архивариус.
Валендреа чуть не вздрогнул от неожиданности. Это был самый старший из участников голосования. Его мнение могло серьезно повлиять на одиннадцать колеблющихся кардиналов.
– Объяснитесь, – потребовал испанец.
Архивариус остался сидеть.
– Курия и так сосредоточила в своих руках слишком большую власть. Мы все ворчим по поводу бюрократии, но ничего с ней не можем поделать. Почему? Потому, что она нас устраивает. Она ставит стену между нами и тем, чего мы хотим не допустить. Все можно свалить на Курию. Так с какой стати будет Папа, полностью сросшийся с этим учреждением, стараться его реформировать? Да, произойдут какие-то перемены, все папы пытаются что-то подлатать, но никому еще не удавалось уничтожить все и выстроить заново. – Старик посмотрел в глаза Валендреа. – Особенно тому, кто сам является порождением этой системы. Давайте спросим себя, неужели у Валендреа хватит на это храбрости?
Он выдержал паузу.
– Я думаю, нет.
Валендреа отпил глоток кофе. Затем он поставил чашку на стол и спокойно обратился к архивариусу:
– Насколько я понимаю, ваше преосвященство, всем ясно, за кого вы голосуете.
– Это мое последнее голосование, и я хочу, чтобы мой голос услышали, – заявил старик.
Он пренебрежительно склонил голову.
– Это ваше право, ваше преосвященство. Я не стану мешать вам.
В центр зала выступил Нгови.
– Думаю, что хватит дебатов. Давайте закончим завтрак и вернемся в капеллу. Там мы сможем более подробно все выяснить.
Никто не стал ему возражать.
Валендреа был доволен этой дискуссией.
Небольшое оживление пойдет только на пользу.
Глава LI
Меджугорье, Босния и Герцеговина
29 ноября, среда
9.00
Катерина начинала беспокоиться. Уже час как она проснулась и увидела, что Мишнера рядом нет. Прошла гроза, но утро обещало быть теплым, хотя и пасмурным. Сначала она решила, что он спустился выпить кофе, но когда несколько минут назад она зашла в столовую, его там не оказалось. Она спросила у женщины-портье, но та ничего не знала. Думая, что он мог пойти в церковь Святого Якова, она направилась туда. Но Мишнера нигде не было. Уйти и не сказать куда было не в привычках Колина, а его сумка, бумажник и паспорт остались в номере.
Катерина стояла на оживленной площади перед церковью и раздумывала: не попросить ли помощи у патрульных солдат? Уже начали приходить автобусы с новыми партиями паломников. На улицах появлялся первый транспорт, торговцы открывали свои магазины.
Накануне они провели прекрасный вечер. Их разговор в ресторане придал ей сил, а то, что последовало за ним, сблизило их еще больше. Она уже решила ничего не рассказывать Альберто Валендреа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114