Он прибыл к окраине города Магдебурга и направился затем на юг к горам Гарц, после чего его нигде более не видели. У нас готова экспедиция по поискам и раскопкам этого поезда.
Согласно законам Германии, у законных владельцев есть девяносто дней, чтобы заявить свое право собственности на найденные произведения искусства. Незаявленные предметы выставляются на аукцион, пятьдесят процентов от суммы перечисляется немецкому правительству, другие пятьдесят процентов – экспедиции и спонсирующим партнерам. Инвентаризационный список груза мы представим по вашей просьбе. Минимальная стоимость ценностей по смете – 360 миллионов долларов, из которых пятьдесят процентов принадлежит немецкому правительству. Оставшаяся сумма в 180 миллионов долларов будет разделена между партнерами согласно проданным предметам, за вычетом предметов, заявленных законными владельцами, оплаты налогов, аукционных сборов и т. д.
Все деньги, вложенные партнерами, будут возвращены из фондов прав на трансляцию, проданных СМИ. Все партнеры и их супруги будут нашими гостями в Германии на время экспедиции.
Итак. Мы нашли это место. Мы получили контракт. У нас есть научные разработки. Мы продали права СМИ. У нас есть опыт и оборудование для проведения раскопок. У Немецкой корпорации по раскопкам есть 45-дневное разрешение на раскопки. На текущий момент проданы права на 45 спонсорских единиц по 25 ООО долларов на финальную часть экспедиции. Осталось 10 единиц по 15 ООО долларов за единицу. Пожалуйста, свяжитесь со мной, если вас заинтересовала эта захватывающая возможность вложения средств.
Искренне Ваш,
Вейленд Маккой, президент Немецкой корпорации по проведению раскопок».
– Это то, что я разослал потенциальным инвесторам, – сказал Маккой.
– Что вы имели в виду, говоря «все деньги партнеров будут возвращены из фондов прав на трансляцию, проданных СМИ»? – спросил Пол.
– То, что написано. Группа компаний заплатила за съемку и репортаж о том, что мы найдем.
– Но это в случае, если вы найдете что-нибудь. Они ведь не заплатили вам вперед, не так ли?
Маккой покачал головой:
– Нет, черт возьми.
– Проблема в том, – сказала Рейчел, – что вы не написали этого в своем письме. Партнеры могли подумать, и у них есть на это полное право, что деньги уже у вас.
Пол указал на второй параграф:
– «У нас готова экспедиция по раскопкам этого поезда». Это звучит так, будто бы вы действительно нашли его.
Маккой вздохнул:
– Я и думал, что нашли. Радар показал, что здесь находится что-то большое.
Маккой показал на грузовики:
– Так, черт побери, и есть.
– Насчет сорока пяти единиц по двадцать пять тысяч долларов – это правда? – спросил Пол. – Это миллион двести пятьдесят тысяч долларов.
– Это сколько мне удалось собрать. Потом я продавал единицы по пятнадцать тысяч. Шестьдесят инвесторов в общей сложности.
Пол показал на письмо:
– Вы называете их партнерами. Это не то же самое, что инвесторы.
Маккой усмехнулся:
– Так лучше звучит.
– Все перечисленные компании также инвесторы?
– Они предоставили оборудование либо бесплатно, либо по сниженным ценам. Так что в некотором смысле да. Тем не менее они ничего не ждут в обмен на это.
– Вы соблазнили их суммой в триста шестьдесят миллионов долларов, половина из которых может достаться партнерам. Это не может быть правдой.
– Так и есть, черт возьми. Это то, во что исследователи оценили барахло из музея Берлина.
– Предполагая, что оно может быть найдено, – вставила Рейчел. – Ваша проблема, господин Маккой, в том, что письмо дезинформирует. Это может быть истолковано как мошенничество.
– Раз уж мы так сблизились, почему бы вам не называть меня Вейлендом? И, милая леди, я сделал то, что было необходимо, чтобы достать деньги. Я никому не лгал и не был заинтересован в том, чтобы обмануть этих людей. Я хотел проводить раскопки, и именно этим я и занимался. Я не оставил себе ни цента, за исключением своего гонорара, о котором им сказали.
Пол ждал выговора за «милую леди», но его не последовало. Вместо этого Рейчел заявила:
– Тогда у вас еще одна проблема. В письме нет ни слова о вашем гонораре в сто тысяч долларов.
– Им всем сказали. И кстати, вы просто солнечный лучик в этой буре.
Рейчел не отступила:
– Вы должны услышать правду.
– Послушайте, половина из этих ста тысяч досталась Грумеру за его время и хлопоты. Это он получил разрешение от правительства. Без этого раскопок бы не было. Остальные я оставил себе. Эта поездка дорого мне встала. И я не брал свое вознаграждение до самого конца. Этими деньгами я оплатил нашу с Грумером работу, вместе с нашими расходами. Если бы я не собрал эти деньги, я был готов одолжить их, настолько я верил в исход этого предприятия.
– Когда сюда приезжают эти партнеры? – прервал его излияния Пол.
– Двадцать восемь человек с женами должны быть после обеда. Это все, кто принял наше приглашение приехать.
Катлер начал рассуждать как юрист, изучая каждое слово в письме, анализируя стиль и синтаксис. Было ли это предложение мошенническим? Возможно. Амбициозным? Определенно. Следует ли ему сказать Маккою о Грумере и показать ему бумажник? Рассказать о буквах на песке? Маккой все еще был темной лошадкой. Незнакомцем. Но разве такими не было большинство клиентов? Незнакомцы в первую минуту, задушевные друзья в следующую. Нет. Он решил промолчать, подождать и посмотреть, что произойдет.
Сюзанна вошла в «Гарни» и поднялась по мраморной лестнице на второй этаж. Грумер позвонил десять минут назад и сообщил, что Маккой и Катлеры уехали на раскопки. Грумер поджидал ее в конце коридора второго этажа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123