А у этих толстозадых бюрократов в Бонне нет кучи инвесторов, которые прилетят сюда завтра и захотят увидеть найденные ценности.
– Это нельзя брать штурмом, – сказал Грумер. – Не говоря уже о том, что ждет нас за этой скалой.
– Там, должно быть, большая пещера.
– Там она и есть. И в ней есть кое-что.
Он смягчил свой тон. Вины Грумера не было в том, что раскопки продвигались так медленно.
– И от этого чего-то у нашего радара был множественный оргазм, а?
Грумер улыбнулся:
– Это поэтическая форма.
– Вы лучше надейтесь на это, или нас обоих поимеют.
– Немецкое слово, обозначающее пещеру, – Hohle, – сказал Грумер. – Ад обозначается словом Holle. Я всегда думал, что это сходство не без определенного смысла.
– Как, черт побери, интересно, Грумер. Но эти сантименты сейчас немного не вовремя, если вы улавливаете мою мысль.
Грумер выглядел невозмутимым. Как всегда. Еще одна черта в этом человеке, которая выводила его из себя.
– Я пришел сюда, чтобы сказать, что к нам посетители, – сказал Грумер.
– Еще какой-нибудь репортер?
– Американские адвокат и судья.
– На нас уже начали подавать в суд?
Грумер опять усмехнулся одной из своих снисходительных усмешек. Маккой был не в настроении. Ему следовало уволить этого раздражающего его осла. Но контакты Грумера в министерстве культуры были слишком ценные, чтобы обходиться без них.
– Не начали. Эти двое говорят о Янтарной комнате.
Его лицо просияло:
– Я так и подумал, что вас это может заинтересовать. Эти двое утверждают, что у них есть информация.
– Пустозвоны?
– Нет, они так не выглядят.
– Чего они хотят?
– Поговорить.
Он взглянул назад на скалистую стену и визжащие дрели.
– Почему бы и нет? Здесь все равно ни черта не происходит.
Пол повернулся, когда дверь в крошечную рабочую бытовку открылась. Он увидел человека с внешностью медведя гризли, бычьей шеей, мощным торсом и лохматыми черными волосами, входящего в выбеленную комнату. На выпяченную грудь и руки была натянута хлопковая футболка с надписью «РАСКОПКИ МАККОЯ», напряженный взгляд черных глаз сразу оценил ситуацию. Альфред Грумер, с которым он и Рейчел познакомились несколько минут назад, прошел следом.
– Герр Катлер, фрау Катлер, это Вейленд Маккой, – сказал Грумер.
– Я не хочу показаться грубым, – сказал Маккой, – но у нас сейчас наступил критический момент и у меня нет времени, чтобы просто болтать. Так что чем могу помочь?
Пол решил сразу приступить к делу:
– У нас были очень интересные несколько последних дней…
– Кто из вас судья? – спросил Маккой.
– Я, – сказала Рейчел.
– Что адвокату и судье из Джорджии понадобилось посреди Германии, чтобы беспокоить меня?
– Мы ищем Янтарную комнату, – сказала Рейчел.
Маккой хихикнул.
– А кто не ищет?
– Вы, должно быть, думаете, что она рядом, может, даже там, где вы копаете? – сказала Рейчел.
– Я уверен, что вы, двое орлов юриспруденции, знаете, что я не собираюсь обсуждать с вами никакие детали этих раскопок. Мои инвесторы требуют соблюдения конфиденциальности.
– Мы не просим вас ничего разглашать, – сказал Пол. – Но вы можете посчитать интересным то, что случилось с нами за последние несколько дней.
Он рассказал Маккою и Грумеру все, что произошло с момента гибели Петра Борисова и до момента, когда Рейчел вытащили из шахты.
Грумер уселся на один из стульев.
– Мы слышали об этом взрыве. Того мужчину так и не нашли?
– Некого было искать. Кнолль к тому времени уже давно скрылся.
Пол объяснил, что он и Панник узнали в Вартберге.
– Вы так и не сказали, чего хотите, – сказал Маккой.
– Вы можете начать с кое-какой информации. Кто такой Иосиф Лоринг?
– Чешский промышленник, – сказал Маккой. – Он умер около тридцати лет назад. Были разговоры о том, что он нашел Янтарную комнату сразу после войны, но ничего так и не было подтверждено. Еще один сюжет для романа.
Грумер сказал:
– Лоринга знали из-за его собирательной страсти. Он владел обширной коллекцией. Одной из крупнейших в мире частных коллекций янтаря. Я так понимаю, что его сын и сейчас владеет ею. Как ваш отец мог узнать о нем?
Рейчел рассказала о Чрезвычайной комиссии и роли ее отца. Она также рассказала им о Янси и Марлин Катлер и оговорках ее отца касательно их смерти.
– Как зовут сына Лоринга? – спросила она.
– Эрнст, – сказал Грумер. – Ему, должно быть, сейчас восемьдесят. Он все еще живет в семейном поместье на юге Чехии. Не так далеко отсюда.
Что-то было такое в Альфреде Грумере, что Полу не нравилось. Этот морщинистый лоб? Глаза, в которых отражалась мысль о чем-то другом, пока уши слушали? Некоторым людям нельзя доверять.
– У вас есть переписка вашего отца? – спросил Грумер у Рейчел.
Пол не хотел показывать ему, но подумал, что этот жест будет демонстрацией их доброй воли. Он залез в свой задний карман и достал листки. Грумер и Маккой изучали каждое письмо в молчании. Когда они закончили, Грумер спросил:
– Этот Макаров мертв?
Пол кивнул.
– Ваш отец, миссис Катлер… Кстати, вы двое женаты? – спросил Маккой.
– Разведены, – сказала Рейчел.
– И путешествуете вместе по Германии?
Рейчел изменилась в лице:
– Это относится к делу?
Маккой взглянул на нее с любопытством:
– Возможно, нет, ваша честь. Но вы двое единственные, кто отвлекает меня своими вопросами этим утром. Значит, ваш отец работал на Советский Союз, разыскивая Янтарную комнату?
– Он интересовался тем, что вы здесь делаете.
– Он сказал что-либо определенное?
– Нет, – сказал Пол. – Но он смотрел сюжет Си-эн-эн и хотел получить выпуск «Ю-Эс-эй тудей». Следующее, что мы узнали, – это то, что он изучал карту Германии и читал старые статьи о Янтарной комнате.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123