Он хотел получить билет первого класса на самую вершину, стать полноправным членом ордена. Если потерянная Александрийская библиотека действительно содержит то, о чем говорил ему Альфред Херманн, то ее ценность может оказаться выше, чем у любых сокровищ.
Зазвонил сотовый телефон. На дисплее высветился номер его агента. Самое время! Он нажал на кнопку принятия вызова.
– Малоун снялся с места, – сказала женщина. – Слишком рано, черт побери! Что я должна делать?
– Куда он направился?
– Доехал на автобусе до вокзала Паддингтон, а там сел на поезд, идущий на восток.
– Поезд случайно не проходит мимо Оксфордшира?
– Прямо через него.
– Ты нашла дополнительных людей, как я просил?
– Они уже здесь.
– Ждите меня на вокзале. Я еду.
Он захлопнул крышку телефона. Пора переходить к следующему этапу.
Стефани выплеснула стакан воды в лицо Брента Грина. Предварительно они втащили его на кухню и примотали к стулу широкой липкой лентой, которую Кассиопея нашла в шкафу. Генеральный прокурор вышел из беспамятства и помотал головой, чтобы стряхнуть с лица капли воды.
– Хорошо спалось? – осведомилась Стефани.
Грин находился в состоянии грогги, и она помогла ему окончательно очнуться с помощью еще одного стакана воды.
– Хватит! – сказал Грин, широко открыв глаза. Его халат промок насквозь. – Надеюсь, у тебя имеются достаточно веские основания для того, чтобы нарушить сразу столько федеральных законов!
Слова текли из него со скоростью патоки, их тон напоминал речь распорядителя похорон. Впрочем, это было обычно для Брента Грина. Никто никогда не слышал, чтобы он говорил быстро или громко.
– Это ты ответь на мой вопрос, Брент: на кого ты работаешь?
Грин поглядел на клейкую ленту, которой были обмотаны его запястья и колени.
– А мне казалось, что отношения между нами становятся все лучше и лучше.
– Так и было до тех пор, пока ты не предал меня.
– Стефани, мне давным-давно говорили, что ты пушка, сорвавшаяся с лафета, человек, от которого можно ожидать чего угодно, но именно эта черта всегда привлекала меня в тебе. Теперь я начинаю понимать, что у нее есть и оборотная, весьма неприятная сторона.
Она подошла ближе.
– Раньше я не доверяла тебе, но ты дал отпор Дейли и я подумала, что, возможно, – только возможно! – я ошибалась.
– Ты хоть понимаешь, что будет, если моя охрана вдруг решит поинтересоваться тем, как у меня дела, и нагрянет сюда? Что, кстати, происходит каждый вечер.
– Хорошая попытка, только никакой охраны у тебя нет. Ты уже давно отказался от нее, сказав, что она тебе не нужна, если только не будет повышен уровень угрозы. А сейчас в стране спокойно.
– Откуда тебе знать, что я не нажал на свою тревожную кнопку, прежде чем свалился на террасе?
Стефани достала из кармана собственное передающее устройство.
– Там, на бульваре, я нажала на свою, Брент. И знаешь, что произошло? Ничего.
– Сейчас ситуация другая.
Ей было известно, что у Грина, как и у любого другого высокопоставленного правительственного чиновника, постоянно имеется с собой такой же, как у нее, передатчик с тревожной кнопкой, после нажатия которой сигнал поступает либо в ближайшее отделение службы безопасности, либо на командный пункт секретной службы. В эти устройства вмонтированы радиомаячки, с помощью которых можно установить местонахождение объекта.
– Я видела твои руки, – сказала она. – Они были пусты. Ты был слишком занят, ощупывая себя, чтобы понять, что тебя ударило.
Лицо Грина сделалось жестким, и он перевел взгляд на Кассиопею.
– Это вы выпустили в меня дротик?
Смуглокожая красавица изобразила шутовской полупоклон.
– Всегда к вашим услугам.
– Что там за вещество?
– Быстродействующее снотворное, которое я отыскала в Марокко. Оказывает моментальное безболезненное и кратковременное воздействие.
– Все становится на свои места. – Грин снова повернулся к Стефани. – Это, должно быть, Кассиопея Витт. Она знала твоего мужа, Ларса, прежде чем он покончил с собой.
– Откуда тебе об этом известно?
Стефани была ошарашена. По эту сторону Атлантического океана она не рассказывала о случившемся ни одной живой душе. Об этом знали только Кассиопея, Хенрик Торвальдсен и Малоун.
– Ты пришла сюда, чтобы спросить меня о чем-то, – со спокойной решимостью проговорил Грин. – Вот и спрашивай.
– Почему ты отозвал мою группу поддержки? Ты оставил меня с голой задницей, один на один с израильтянами. Или это сделал не ты?
– Я.
Это спокойное признание поразило женщину. Она слишком привыкла слышать ложь.
– Зная, что саудовцы попытаются убить меня?
– Да, это я тоже знал.
С трудом подавив готовый вырваться наружу взрыв ярости, Стефани лишь сказала:
– Я жду объяснений.
– Мисс Витт, – произнес Грин, – не могли бы вы присмотреть за этой леди, пока не закончится вся эта история?
– А тебе-то что за дело? – не сдержавшись, взорвалась Стефани. – Тоже мне, защитник нашелся!
– Должен же кто-то это делать. Звонить Хизер Диксон было неразумно с твоей стороны. Ты не даешь себе труда подумать.
– Будто я без тебя этого не знаю!
– Взгляни на себя. Ты совершила нападение на высшее лицо органов правопорядка США, практически не имея информации. С другой стороны, твои враги имеют доступ к любой разведывательной информации, которую они используют по полной программе.
– О чем ты лепечешь? Ты так и не ответил на мой вопрос!
– Верно, не ответил. Тебе угодно узнать, почему я отозвал твою группу прикрытия? Ответ очень прост: меня об этом попросили.
– Кто попросил?
Грин смотрел на нее с невозмутимостью Будды.
– Хенрик Торвальдсен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146