В плену у Хаддада побывало много евреев. Сначала он пытал их, чтобы вытянуть необходимую информацию, а потом уничтожал то, что от них оставалось. До наступления накбы Хаддад был фермером и выращивал оливковые деревья, но его всегда тянуло к науке и он мечтал продолжить отцовские исследования. Теперь это стало невозможным. Было образовано государство Израиль, территорию которого выкроили из исконно арабских земель, видимо, в порядке компенсации евреям за холокост. И все это – за счет палестинского народа.
Хаддад прижал дуло револьвера к переносице Хранителя, прямо между глазами.
– Я только что назначил себя Приглашенным. Давай выкладывай свое знание.
Глаза незнакомца, казалось, проникали в самую душу Хаддада, и на мгновение его охватило странное чувство неловкости. Этот посланец явно попадал в переделки в прошлом. Хаддад всегда восхищался смелыми людьми.
– Ты ведешь войну, в которой нет нужды, против врага, который введен в заблуждение, – сказал мужчина.
– О чем, во имя Аллаха, ты говоришь?
– Это узнает следующий Приглашенный.
Приближался рассвет. Хаддаду было необходимо поспать. Он надеялся узнать от пленника имена кого-нибудь из еврейских подпольщиков, возможно, даже тех, что устроили вчерашнюю бойню. Проклятые англичане снабжали евреев ружьями и танками, а арабам годами запрещали иметь собственное оружие, что ставило их в заведомо проигрышное положение. Да, арабов было больше, но евреи были лучше оснащены, и Хаддад опасался, что в результате этой войны государство Израиль будет окончательно узаконено.
Он смотрел на человека, которого, похоже, было невозможно сломить, в глаза, которые незнакомец ни разу не отвел в сторону. Он понимал: Хранитель готов умереть. За несколько последних месяцев убивать для Хаддада стало гораздо легче. Зверства евреев помогли ему избавиться от остатков того, что называется совестью. Ему исполнилось всего девятнадцать, а его сердце уже превратилось в камень.
На войне как на войне.
И он спустил курок.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
1
Копенгаген, Дания
Вторник, 4 октября, наши дни, 1.45
Увидев, кто пожаловал к нему в гости, Коттон Малоун сразу понял: неприятности. На пороге открытой двери его книжного магазина стояла его бывшая жена – человек, которого он хотел видеть меньше всего на свете. Он сразу заметил страх, плескавшийся в ее глазах, вспомнил неистовый стук в дверь, разбудивший его несколько минут назад, и сразу подумал о сыне.
– Где Гари? – спросил он.
– Ты, мерзавец! Они забрали его! Из-за тебя! Они его похитили! – Она метнулась вперед и стала бить кулаками по его плечам. – Мерзкий, грязный сукин сын!
Малоун схватил ее за запястья, и она разрыдалась.
– Именно из-за этого я ушла от тебя! Я думала, что все это закончилось!
– Кто забрал Гари? – Ответом ему были новые всхлипы. Он продолжал сжимать ее руки. – Пэм, успокойся и ответь на мой вопрос. Кто забрал Гари? С чего ты взяла, что его похитили?
Она посмотрела на него заплаканными глазами.
– Откуда, черт возьми, мне знать?
– Что ты здесь делаешь? Почему не пошла в полицию?
– Потому что они запретили мне обращаться к полицейским. Они сказали, что, если я хоть близко подойду к полиции, Гари умрет. Они сказали, что сразу же узнают об этом, и я им поверила.
– Кто такие «они»?
Женщина вырвала свои запястья из его рук. Ее лицо исказилось от гнева.
– Я не знаю. Они только сказали, чтобы я подождала два дня, а потом отправилась к тебе и передала вот это. – Она порылась в сумке и вытащила сотовый телефон. По ее щекам продолжали бежать слезы. – Они велели, чтобы ты вышел в Сеть и заглянул в электронную почту.
Верно ли он ее расслышал? Выйти в Сеть и заглянуть в электронную почту?
Малоун открыл сотовый телефон и проверил частоту. С помощью этой трубки можно было бы позвонить в любую точку мира. Внезапно он почувствовал себя беззащитным. Ходжбро Пладс была пустынной. В этот ночной час на площади не было ни души.
Все его чувства ожили.
– Входи.
Он втащил женщину в магазин и закрыл дверь, но свет включать не стал.
– Что происходит? – спросила она дрожащим от страха голосом.
Малоун повернулся к ней лицом.
– Я не знаю, Пэм. Это ты мне должна рассказать. Нашего сына похитили какие-то неизвестные, а ты выжидаешь целых два дня, не сообщая об этом ни единой живой душе! Тебе это не кажется безумием?
– Я не хотела рисковать его жизнью.
– А я хотел? Я хоть когда-нибудь ставил его жизнь под угрозу?
– Да! Тем, что ты был тем, кем был! – ледяным тоном ответила женщина.
Внезапно ему в голову пришла мысль: ведь она никогда прежде не была в Дании!
– Как ты меня нашла?
– Они мне сказали…
– Да кто «они», черт побери?
– Я не знаю, Коттон! Двое мужчин. Говорил из них только один – высокий, темноволосый, с плоской физиономией.
– Американец?
– Откуда мне знать!
– Как он говорил?
Женщина, похоже, сумела совладать с эмоциями.
– Нет, не американец. Скорее европеец. Он говорил с акцентом.
Коттон поднял руку с телефоном.
– Что я должен с этим делать?
– Этот тип сказал, чтобы ты открыл электронную почту – и тогда все поймешь. – Она нервно оглянулась, окинув взглядом прячущиеся в тени полки. – Компьютер у тебя наверху?
Должно быть, это Гари рассказал ей о том, что отец живет над магазином. По крайней мере сам Коттон этого точно не делал. С тех пор как в прошлом году он уволился из министерства юстиции и уехал из Джорджии, они разговаривали лишь однажды – два месяца назад, когда он привез Гари домой после летнего визита в Копенгаген. Пэм холодно сообщила ему, что Гари – не его сын. Мальчик якобы стал плодом короткой интрижки, которую она позволила себе шестнадцать лет назад в качестве мести за его неверность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146