Начиненная взрывчаткой машина рванула рядом с иерусалимским кафе, когда внутри его находились Малоун и Хаддад.
– Этот взрыв был предназначен Хаддаду, – проговорил Дейли. – Разумеется, поскольку это была «миссия вслепую», Малоун ничего не знал. Но ему все же удалось вытащить Хаддада из заварухи.
– Как нам повезло! – с нескрываемым сарказмом проговорил Грин.
– Не надо паясничать, мистер Грин. Мы никого не убивали. А уж смерть Хаддада нам вовсе ни к чему.
Голос Грина взлетел на пол-октавы:
– Вы поставили под угрозу жизнь Малоуна!
– Он профессионал и знает, как действовать в подобных случаях.
– Я не даю своим агентам самоубийственных заданий!
– Очнись, Стефани! Ближневосточный узел – это проблема правой и левой руки, которые вечно не могут договориться. То, что происходит, вполне обычно. Палестинские боевики просто выбрали не то кафе.
– А может, наоборот? – проговорил Грин. – Может, именно израильтяне и саудовцы выбрали как раз то кафе?
Дейли улыбнулся.
– У тебя получается все лучше и лучше. Именно по этой причине мы согласились принять условия Хаддада.
– Так расскажи нам, зачем правительству США понадобилась потерянная Александрийская библиотека.
Дейли беззвучно похлопал в ладоши.
– Браво! Ты просто молодец, Брент! Я так и предполагал: если вашим источникам известно про Хаддада, они доведут до вашего сведения и эту пикантную новость.
– Ответь на вопрос! – жестко проговорила Стефани.
– Самые важные вещи зачастую хранятся в самых неожиданных местах.
– Это не ответ.
– Это все, что вы можете от меня услышать.
– Значит, ты в сговоре с теми, кто стоит за всем происходящим! – заявила Стефани.
– Лично я – нет. Но не стану отрицать, что в администрации существуют другие, которые рассматривают этот путь как кратчайший к решению проблемы.
– Какой именно проблемы? – осведомился Грин.
– Израиль. Кучка надменных идеалистов, не желающих слышать никаких возражений, и в то же время готовых без колебаний послать танки и боевые корабли, чтобы уничтожить всех и вся во имя своей безопасности. Что произошло несколько месяцев назад? Они начинают артобстрел сектора Газа, один из снарядов отклоняется в сторону и убивает целую семью, находившуюся на пикнике на берегу моря. Что они говорят? «Извините. Нехорошо получилось». – Дейли покачал головой. – Прояви они хотя бы унцию сожаления, продемонстрируй хоть видимость готовности идти на компромиссы – и все можно было бы урегулировать. Но нет, все должно быть либо по их сценарию, либо никак!
Стефани знала, что с некоторых пор арабы по сравнению с Израилем стали куда более покладистыми – в первую очередь, бесспорно, в связи с событиями в Ираке, где американцы достаточно твердо продемонстрировали свою решимость и последовательность. Симпатии по отношению к палестинцам росли и повсюду в мире. Это объяснялось сменой палестинского руководства, смягчением столь воинственной прежде риторики и глупостью израильских «ястребов». Она помнила виденную в выпусках теленовостей единственную уцелевшую в результате того артобстрела девочку, рыдающую рядом с бездыханным телом отца. Мощный образ! Но ей было непонятно, что в реальности можно поделать со всем этим.
– И как же они собираются воздействовать на Израиль? – спросила Стефани, и в тот же миг ответ родился в ее мозгу: – Так вот для чего вам необходимо Звено!
Дейли ничего не ответил.
– А Малоун – единственный, кто знает, где его искать, – потерянным голосом проговорила женщина.
– Да, это проблема. Но вполне разрешимая.
– Вы хотели принудить Малоуна к действиям! Только не знали, каким образом!
– Не стану отрицать, что это являлось частью плана.
– Ты сукин сын! – выплюнула она.
– Послушай, Стефани, Хаддад хотел исчезнуть. Он доверял Малоуну. Израильтяне, саудовцы, даже палестинцы – все они полагали, что Хаддад погиб в результате взрыва. Мы же сделали именно то, чего хотел этот человек, а потом затушевали эту историю, перевели стрелки всеобщего внимания на другие дела. Но теперь интерес всех вновь обратился к Хаддаду, и он опять стал нам нужен.
Стефани не собиралась позволить ему восторжествовать с такой легкостью.
– А как быть с теми, другими, которые идут по его следу?
– Я договорюсь с ними, как это принято у политиков.
Лицо Грина потемнело от гнева.
– Вы собираетесь пойти на сделку с ними?
– Так уж устроен мир!
Стефани не собиралась отступать. Она намеревалась выяснить как можно больше.
– Что такого важного может быть обнаружено в документах, которым уже перевалило за две тысячи лет? Если, конечно, они уцелели, что крайне маловероятно.
Дейли кинул на нее косой взгляд. Стефани понимала, что он намерен не позволить им с Грином вмешаться в происходящее и поэтому, возможно, бросит им какую-нибудь кость.
– Септуагинта.
Стефани не смогла скрыть удивление.
– Я в этих вещах не специалист, – продолжал Дейли, – но знаю, что лет за двести до рождения Христа ученые Александрийской библиотеки перевели с древнееврейского на греческий библейские тексты, которые мы сейчас называем Ветхим Заветом. Это и есть Септуагинта. Можно подумать, большое дело для сегодняшнего-то дня! Кстати сказать, этот перевод – единственное, что у нас осталось, поскольку древнееврейские оригиналы бесследно исчезли. И тут Хаддад заявляет, что перевод и все последующие толкования ошибочны и искажены в самой своей сути. Он утверждает, что ошибки встречаются повсюду в тексте и что он может доказать это.
– И что же дальше? – спросила Стефани. – Как это может все изменить?
– Вот на этот вопрос я ответить не могу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146