Затем он кивнул, и охранник вышел.
– Звонит ваш президент, – сообщил Херманн.
Брови вице-президента также изумленно взметнулись на лоб.
– Какого черта?
– Он узнал о том, что вы здесь, от секретной службы. Ваши телохранители уже сообщили ему, что вы находитесь здесь со мной и двумя другими, одним из которых является мальчик. Президент хочет поговорить со всеми нами.
Торвальдсен понял, что у этих двоих нет выбора. Президенту, очевидно, известно очень многое.
– Он также хотел узнать, есть ли на телефоне в этой комнате громкая связь.
Херманн подошел к письменному столу и нажал две кнопки на телефоне.
– Здравствуйте, господин президент, – произнес он.
– Это Дэнни Дэниелс. Я звоню из Вашингтона. Мы с вами никогда не встречались.
– Нет, сэр, но я рад даже такому, заочному знакомству.
– Мой вице-президент у вас?
– Я здесь, господин президент.
– Торвальдсен, вы тоже там? С сыном Малоуна?
– Да, он со мной, – ответил датчанин.
– Начну с трагических новостей. Я до сих пор не могу от них оправиться. Брент Грин – мертв.
Торвальдсен заметил, что лицо вице-президента исказила гримаса ужаса. Даже Херманн моргнул от неожиданности.
– Самоубийство, – продолжал Дэниелс. – Выстрелил себе в висок. Мне сообщили об этом всего несколько минут назад. Ужасно, просто ужасно! Сейчас, пока эта новость не взорвалась в средствах массовой информации, мы готовим соответствующий пресс-релиз.
– Как это произошло? – спросил вице-президент.
– Не знаю. Но что случилось, то случилось, и его больше нет с нами. Ларри Дейли тоже погиб. Взорван в своей машине. Мы понятия не имеем, кто стоит за этим преступлением.
Вице-президент скис еще сильнее и, казалось, даже стал ниже ростом.
– Такова ситуация, – сказал Дэниелс. – В подобных обстоятельствах я не смогу вылететь в Афганистан на следующей неделе. Вместо меня отправится мой вице-президент.
Вице-президент хранил гробовое молчание.
– Эй, вы что там, уснули? – громко окликнул Дэниелс.
– Я здесь, господин президент, – слабым голосом откликнулся вице.
– Вот и хорошо. Возвращайтесь в Вашингтон сегодня же и готовьтесь к вылету на следующей неделе. Конечно, если вы не хотите посетить наши войска в Афганистане, вы можете подать прошение об отставке. Выбор – за вами. Но лично мне хотелось бы, чтобы вы совершили эту поездку.
– Простите, что вы сказали?
– Это открытая линия, потому мне не хотелось бы говорить, что я думаю на самом деле. Позвольте только рассказать вам любимую притчу моего отца. Одна птичка летела на юг, спасаясь от холодов, но по пути попала в метель и упала на землю. Она уже замерзала, но тут мимо проходила корова и нагадила прямо на нее. Отогревшись в теплом дерьме, птичка зачирикала. На звук пришла кошка, спросила, чем она может помочь, и, увидев птичку, сожрала ее. Мораль такова. Не всякий, кто на тебя насрал, является твоим врагом, и не всякий, кто вызывается тебе помочь, является твоим другом. Так что, даже если попал в дерьмо, сиди и не чирикай. Вы меня поняли?
– Абсолютно, господин президент, – промямлил вице. – Как, по-вашему, мне следует обосновать свою отставку?
– Традиционное объяснение, дескать хочу проводить больше времени с семьей, тут не годится. Чиновники нашего уровня по этой причине в отставку не уходят. Последнему вице-президенту, сложившему с себя полномочия, грозил суд. Честно признаться в том, что вас поймали за руку в процессе совершения государственной измены, вы, разумеется, тоже не можете. Как насчет такого варианта: «В связи с невозможностью дальнейшей совместной работы с президентом…» Будучи искушенным политиком, вы, я уверен, будете подбирать слова с великой осторожностью, поскольку, если я услышу что-то, что мне не понравится, я сам раскрою правду. Говорите что угодно: о наших разногласиях, о том, что я негодяй, но ничего из того, что я не хочу слышать.
Торвальдсен смотрел на вице-президента. Тот, видимо, собирался возразить, но вовремя передумал, поняв, что это не сулит ему добра.
– Господин президент, – заговорил датчанин, – с Кассиопеей и Стефани все хорошо?
– Да, они в порядке, Хенрик. Вы позволите мне вас так называть?
– Только так, и никак иначе.
– Они сыграли решающую роль в улаживании дел здесь, в Америке.
– А что с моими мамой и папой? – выпалил мальчик.
– Это, должно быть, парень Коттона? Приятно слышать тебя, Гари. С твоими папой и мамой тоже все в порядке. Я говорил с твоим отцом всего несколько минут назад и в связи с этим должен сказать несколько слов вам, герр Херманн.
В голосе американского президента прозвучало презрение.
– Ваш человек, Сейбр, нашел Александрийскую библиотеку. Вообще-то на самом деле это сделал за него Коттон, но тот попытался завладеть ею. Теперь Сейбр мертв, библиотека – у нас, и, уверяю вас, ни одна живая душа никогда не узнает, где она находится. Что касается вас, герр Херманн, надеюсь, Хенрику и мальчику не будут чинить препятствий в том, чтобы покинуть ваше шато, а вам настоятельно рекомендую помалкивать. В противном случае я сообщу израильтянам и саудовцам, кто дирижировал всей этой грязной историей. После этого вам останется только утопиться, поскольку не найдется такого места на земле, где вы сумели бы спрятаться.
Вице-президент плюхнулся в кресло.
– И вот что еще, Херманн. Ни слова Бен Ладену и его людям. Мы хотим встретить их на следующей неделе, когда они будут дожидаться моего самолета. Если их не окажется на условленном месте с ракетами наготове, я отправлю к вам роту своего спецназа, и они вытащат вас из вашего шато за ноги.
Херманн ничего не ответил.
– Я расцениваю ваше молчание как знак того, что вы меня поняли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146