Затем он распахнул дверь и откинул в сторону занавеску. В теплом воздухе зигзагами летали бабочки, хотя обычное музыкальное сопровождение пока не было включено. Торвальдсен расположился в одном из кресел, в которых всего пару дней назад сидели сам Херманн и Сейбр. Херманн сразу же увидел письма – и вытащил из кармана пистолет.
– У тебя находится то, что принадлежит мне, – жестким тоном произнес он.
– Действительно. А ты, судя по всему, хочешь получить это обратно.
– Это уже не смешно, Хенрик.
– У меня твоя дочь.
– Я решил, что вполне могу обойтись без нее.
– Наверняка можешь. Интересно, знает ли об этом она сама.
– У меня в отличие от тебя хотя бы есть наследник.
Эта реплика больно резанула датчанина по сердцу.
– Тебе стало легче после того, как ты это сказал?
– Намного легче. Но, как ты сам прекрасно понимаешь, после моей смерти Маргарет развалила бы все созданное мной.
– Может, она пошла в свою мать? Та, насколько я помню, тоже была эмоциональной женщиной.
– Во многом это так. Но я не позволю Маргарет встать на пути к нашему успеху. Если хочешь убить ее, валяй, не стесняйся. Но мне нужна моя собственность.
Торвальдсен помахал в воздухе письмами.
– Ты, очевидно, читал это?
– Много раз.
– Ты всегда отзывался о Библии весьма негативно, причем твоя критика была аргументирована и, должен признать, убедительна. – Торвальдсен помолчал. – Я много думал. На нашей планете живет два миллиарда христиан, чуть меньше миллиарда мусульман и примерно пятнадцать миллионов евреев. То, что написано на этих страницах, разозлит их всех.
– В этом заключается коренной порок любой религии. Она не испытывает уважения к истине, ее заботит не то, что является реальным на самом деле, а лишь то, что она может выдать за реальность.
Торвальдсен усмехнулся.
– Христиане узнают, что их Библия сфальсифицирована от начала до конца. Евреи выяснят, что Ветхий Завет является летописью их предков, которые жили, оказывается, вовсе не в Палестине. А мусульмане столкнутся с жутким фактом, что их священные земли, самые святые места, когда-то являлись родиной евреев.
– У меня нет на все это времени, Хенрик. Верни мне письма, а потом шеф моей охраны выпроводит тебя из поместья.
– И как ты объяснишь мой отъезд остальным членам ордена?
– Тебя срочно вызвали в Данию по неотложным делам бизнеса. – Херманн огляделся. – Где сын Малоуна?
Торвальдсен пожал плечами.
– Развлекается где-нибудь на территории поместья. Я велел ему держаться подальше от неприятностей.
– Ты бы лучше самому себе это посоветовал. Я знаю о твоих связях с Израилем, и, полагаю, ты уже сообщил своим тамошним друзьям о том, что мы планируем. Но они наверняка знают о том, что мы охотимся за Александрийской библиотекой – так же, как и они сами. Они пытались помешать нам, но пока у них ничего не получалось, а теперь уже слишком поздно.
– Ты возлагаешь слишком большие надежды на своего наемника. Как бы он не разочаровал тебя.
Херманн не мог проявить неуверенность, которая на самом деле гнездилась в его душе, поэтому он бесстрастным тоном заявил:
– Этого не случится никогда.
Малоун встал из-за стола и достал из рюкзака пистолет.
– А я все думала, долго ты еще будешь здесь торчать? – язвительно сказала Пэм.
– Достаточно долго для того, чтобы понять, что наш друг не вернется.
Закинув рюкзак на спину, он открыл дверь. Снаружи не доносилось ни шума, ни голосов, ни шагов, ни звуков флейты. Лишь мрачная, торжественная тишина.
Прозвенел колокол, отбив три часа пополудни.
Они шли мимо разношерстных домов, которые цветом и корявостью напоминали мертвые листья, мимо торжественно возвышающейся башни с выпуклой крышей цвета высохшей замазки. Неровность улицы говорила о ее возрасте. Единственным признаком того, что здесь хоть кто-то живет, была одежда – нижнее белье, чулки, штаны, вывешенные для просушки на балконах.
Завернув за угол, они заметили Макколэма и Соломенную Шляпу, пересекающих маленькую площадь с фонтаном. В монастыре, по-видимому, имелись артезианские скважины, поскольку в воде здесь недостатка не было.
Макколэм держал в руке пистолет, прижимая его ствол к затылку Соломенной Шляпы.
– Приятно убедиться в том, что мы были правы относительно нашего партнера, – прошептал Малоун.
– Похоже, он хочет первым взглянуть на библиотеку.
– Это весьма невежливо с его стороны. Первыми должны быть мы.
Сейбр крепко прижимал пистолет к затылку Хранителя. Они миновали еще несколько домов, углубляясь в монастырский комплекс – до той точки, где творения рук человеческих встречались с сотворенным природой.
Он проклинал царящую вокруг тишину.
Скромная церковь, выкрашенная в бледно-желтый цвет, притулилась у склона горы. Ее внутреннее пространство с высоким сводом, освещенное естественным светом, изобиловало иконами, триптихами и фресками. Целый лес серебряных и золотых канделябров бросал блики на пол, богато украшенный мозаикой. Все это разительно контрастировало с тем, как невзрачно церковь выглядела снаружи.
– Это не библиотека, – сказал Сейбр.
На алтаре появился человек. Он также был смуглолицым, но ниже ростом и седой как лунь.
– Добро пожаловать, – проговорил старик. – Я – Библиотекарь.
– Ты тут главный? – грубо спросил Сейбр.
– Да, мне дарована такая честь.
– Я хочу видеть библиотеку.
– Для этого вам придется отпустить человека, которого вы удерживаете.
Сейбр оттолкнул Хранителя в сторону.
– Ладно, – прорычал он, направив пистолет на старика. – Тогда меня отведешь ты.
– Безусловно.
Малоун и Пэм пошли в церковь. Их встретили два ряда монолитных гранитных колонн, выкрашенных в белый цвет и с золочеными капителями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146