Полковник выслушал доклад, посмотрел портрет и немного язвительно сказал:
– Ну как, не получился из тебя суперсыщик? – и после недолгого молчания добавил: – Хорошо еще, что и ты следом не выскочил на полной скорости, а то…
Потом, конечно, последовал разбор ошибок, допущенных Минковским.
– Да, не подумал я, что ограбление может быть совершено на ходу, а должен был предусмотреть и разработать такой вариант. Это уже не ваш, а мой промах. Но такого случая у нас еще не было. Все были мелкие кражи, а теперь нашлись хитрецы!
Полковник снова помолчал, а потом заключил:
– Ладно. Езжайте. И возвращайтесь с этим акробатом!
Сначала поиск шел гладко, даже слишком гладко, а это не сулило ничего хорошего. По словесному портрету были заподозрены четыре человека. Однако двоих из них Минковский тут же исключил – машинист и кондуктор, которые в ночь на 11 января были в пути. Двое других не особенно походили на портрет, да и выяснилось, что эти люди не могли иметь ничего общего с ограблением.
Надо было обратиться к кому-нибудь из старых работников шуменской станции, которые за свою долгую службу, возможно, встречались с этим человеком. Неплохо бы найти какого-нибудь пенсионера-железнодорожника.
В отделе кадров станции ему порекомендовали Велко Данева, бывшего начальника склада.
– Только бай Велко поможет! – сказал Минковскому начальник отдела кадров в ответ на его невнятное объяснение, для чего ему нужен какой-нибудь пенсионер. – Он знает каждую станционную мышь!
Найти Велко Данева оказалось делом несложным. Он сидел в теплой кухне своей небольшой квартирки в одном из новых домов, что тянулись рядком напротив железнодорожной станции. Минковский представился и протянул старику портрет.
– Мы разыскиваем этого человека!
Бай Велко положил портрет на колени, поправил очки и стал разглядывать изображенного на нем человека. Потом провел рукой по глянцевой поверхности снимка:
– На Ангелчо похож. Но я не больно уверен. Что же он натворил, непутевый?
– Кто он, этот Ангелчо?
– Был у нас один на складе. Только давно это было, лет пять-шесть назад, а то и больше.
– Как его полное имя, фамилия? Где живет?
– Ангел… кажись, Ангел Петков. А где живет, не могу сказать, не знаю, право.
– А что еще можете о нем сказать? Ведь он у вас работал?
– У нас… но… в общем-то парень он неплохой, никогда дурного слова не скажет, только вот одна беда – пьет. Но вообще-то крепкий парень и ловкий, как кошка! Только вот это пьянство…
„Ловкий, как кошка!" Бывший складской рабочий. Сведения бай Велко оказались небогатыми, но и их было достаточно, чтобы разыскать Ангела Петкова, ныне работающего курьером в одном кооперативе.
Еще издали увидев его, Минковский вздрогнул. Да, это был он. Нужно было действовать быстро и в то же время осторожно, чтобы Ангел Петков не понял, что заподозрен. Преждевременный допрос нанесет только вред.
Дополнительное расследование дало еще кое-какие сведения. Двоюродный брат Петкова работал в гостинице, да и сам Петков по роду службы мог встречаться со многими людьми. Может, среди них были и продавцы краденого?
Минковский запросил ордер на обыск. Он был на все сто процентов уверен, что именно этого человека видел тогда в вагоне. Если немного повезет – на что Минковский и надеялся! – можно будет найти у него дома что-нибудь из краденого.
Медлить и в самом деле было нельзя. После безуспешной попытки ограбления вагона группа, вероятно, встревожена и пытается замести следы. Краденое, из того, что еще оставалось от предыдущих налетов, наверное, уже распродано или по крайней мере разошлось по неведомым каналам подпольной торговли. Каждый день мог иметь значение, с каждым днем улик становилось все меньше. Потому Ангел Петков был арестован во время обыска у него в доме.
При обыске не нашлось ничего особенного. Правда, в одном ящике с инструментами Минковский обнаружил три шила. Совсем обыкновенные старые шилья. Петков не отрицал, что они принадлежат ему. Отрицать не было никакого смысла.
В тот же день найденные шилья поступили на исследование в лабораторию к Драгиеву.
В светлом поле объектива кончик шила выглядел необыкновенно большим. Таким большим, что почти заполнял собой все поле. Однако нужно было еще более сильное увеличение.
Драгиев оторвался от объектива, потянулся и сменил окуляры. Теперь уже поля не было, виднелись тонкие темные бороздки на острие – следы работы с шилом. Следы, которые невооруженному человеческому глазу вообще не видны.
Кое-где бороздки раздваивались и расклонялись. Драгиев внимательно всматривался в них, так как обычно именно там задерживались микроскопические частички материала, через который проходил инструмент. Но на этом шиле таких частичек почти не было. Не было и на втором. Только в одном месте Драгиев обнаружил малюсенькую пылинку с неровными контурами. Это была частичка картона, но она интереса не представляла.
Драгиев поместил под микроскоп третье шило. С первого взгляда было видно, что это более новый инструмент – бороздок было значительно меньше, но зато они были четче. К тому же большинство из них были значительно глубже – шилом пробивали довольно твердую поверхность.
С этой стороны – ничего. Драгиев медленно повернул острие.
Наконец-то! В одном из раздвоений бороздок застряла небольшая округлая соринка. В соседнем расклонении еще одна. По форме было видно, что они металлические.
Теперь предстояло главное исследование, но в специальной лаборатории, где металлические пылинки можно было разглядеть при огромном увеличении. Более того, можно было исследовать их состав.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10