Ему хотелось убрать всю грязь с улиц, по кото-
рым она проходит, все камешки с дорог, все колючки в лесу, сделать так,
чтобы вокруг нее все было красивым и радостным, носить ее на руках, что-
бы ножки ее никогда, никогда не ступали по земле Его возмущало, что ей
надо разговаривать с соседями в отеле, есть дрянную стряпню за табльдо-
том, переносить всякие неприятные и неизбежные житейские мелочи.
Близ нее он не находил слов, - так он был полон мыслями о ней; и от-
того, что он был бессилен излить свое сердце, не мог осуществить ни од-
ного своего желания и хоть чем-нибудь выразить сжигавшую его властную
потребность всего себя отдать ей, он смотрел на нее взглядом дикого зве-
ря, скованного цепями, и вместе с тем ему почему-то хотелось плакать,
рыдать.
Она все это видела, хотя и не совсем понимала, и потешалась над ним
со злорадством победительницы.
Если они оказывались одни, отстав от других, и она чувствовала, что
вот-вот в нем прорвется что-то опасное для нее, она вдруг пускалась бе-
гом догонять отца и, подбежав к нему, весело кричала:
- Давайте сыграем в четыре угла!
Впрочем, все их путешествия обычно заканчивались игрой в четыре угла
Отыскивали полянку или широкую полосу дороги и играли, как школьники на
загородной прогулке.
Обеим сестрам Ориоль и даже Гонтрану большое удовольствие доставляла
эта забава, удовлетворявшая желанию побегать, свойственному всем молодым
существам. Только Поль Бретиньи хмурился и ворчал, одержимый совсем ины-
ми мыслями, но мало-помалу и его увлекала игра, он принимался догонять и
ловить с еще большим пылом, чем другие, стремясь поймать Христиану, кос-
нуться ее, внезапно положить ей руку на плечо, дотронуться до ее стана.
Маркиз, человек беспечный и равнодушный по природе, покладистый во
всем, лишь бы не нарушали его безмятежного душевного покоя, усаживался
под деревом и смотрел, "как резвится его пансионат". Он находил, что эта
мирная сельская жизнь очень приятна и все на свете превосходно.
Однако поведение Поля вскоре стало внушать Христиане страх. Однажды
она даже по-настоящему испугалась его.
Как-то утром они пошли вместе с Гонтраном на "Край света" - так назы-
вали живописное ущелье, из которого вытекала анвальская речка.
Это извилистое ущелье, все более сужаясь, глубоко врезается в горный
кряж. Надо пробираться между огромными глыбами, переправляться через ру-
чей по крупным булыжникам, а когда обогнешь скалистый выступ горы высо-
тою больше пятидесяти метров, перегородивший всю теснину, вдруг попада-
ешь в какой-то каменный ров с исполинскими стенами, лишь вверху поросши-
ми кустарником и деревьями.
Ручей разливается здесь маленьким, совершенно круглым озерком, и ка-
кой же это дикий, глухой уголок, странный, фантастический, неожиданный;
такой чаще встретишь в книжных описаниях, чем в природе.
И вот в то утро Поль, разглядывая высокий уступ скалы, который всем
преграждал путь на прогулке, заметил на гранитном барьере следы, доказы-
вавшие, что кто то карабкался на него.
Он сказал:
- А ведь можно пройти и дальше!
И, не без труда взобравшись на отвесную стенку, крикнул:
- О-о! Вот прелесть! Рощица в воде! Взбирайтесь!
Он лег ничком на верхушке глыбы, протянул руки и стал подтягивать
Христиану, а Гонтран, поднимаясь вслед за ней, поддерживал ее и ставил
ее ноги на каждый едва заметный выступ.
Позади этой преграды на каменную площадку упала когда-то земля, обва-
лившаяся с вершины горы, и там разросся дикий ветвистый садик, где бежал
между стволами деревьев ручей.
Немного подальше гранитный коридор был перегорожен вторым уступом;
они перелезли и через него, потом через третий и очутились у подножия
непреодолимой кручи, откуда с высоты двадцати метров ручей падал отвес-
ным водопадом в вырытый им глубокий водоем, укрытый сплетениями лиан и
ветвей.
Расщелина стала такой узкой, что два человека, взявшись за руки, мог-
ли бы достать до обеих ее стенок. Вверху, высоко, виднелась полоска не-
ба, в теснине слышался шум водопада, они оказались в одном из тех ска-
зочных тайников природы, которые латинские поэты населяли нимфами антич-
ных мифов Христиане казалось, что они дерзостно ворвались во владения
какой-нибудь феи.
Поль Бретиньи молчал. Гонтран воскликнул:
- Ах, как бы это было красиво, если б в этом водоеме купалась белоку-
рая женщина с нежно розовым телом!
Они пошли обратно С первых двух уступов спускаться было довольно лег-
ко, но третий напугал Христиану - такой он был высокий и отвесный: каза-
лось, некуда по ставить ногу.
Бретиньи соскользнул по гранитной стенке, протянул руки и крикнул:
- Прыгайте.
Христиана не решалась - не оттого, что боялась упасть, - ее страшил
он сам, особенно его глаза.
Он смотрел на нее жадным взглядом голодного зверя, и в этом взгляде
была какая-то злобная страсть; руки, протянутые к ней, звали ее так
властно, что ее охватил безумный страх, ей хотелось с пронзительным воп-
лем кинуться прочь, вскарабкаться на отвесную скалу, только бы спастись
от этого непреодолимого призыва.
Брат, стоявший позади нее, крикнул "Да ну же, прыгай!" - и толкнул
ее, Христиана в ужасе закрыла глаза и полетела куда то в пропасть, но
вдруг нежные и крепкие объятия подхватили ее, и, ничего не сознавая, ни-
чего не видя, она скользнула вдоль большого сильного тела, ощутив на
своем лице жаркое, прерывистое дыхание. Но вот уже ноги ее коснулись
земли, страх прошел, она открыла глаза и, улыбаясь, стала смотреть, как
спускается Гонтран.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87