Неважно. У подножия дюны нас поджидал французский патруль.
Как и следовало ожидать, Наполеон в тот вечер пребывал в хорошем расположении духа. Ничто так не успокаивало его, как победы. Во Францию будут посланы сводки с красочным и подробным описанием очередного триумфа Бонапарта. Захваченные знамена уже подготовили к отправке в Париж для демонстрации новых завоеваний молодой республики. К тому же я, раздражающий его комар, сидел, надежно связанный веревками, вытянув пожеванную алчным крокодилом ногу; моей любимой тоже скрутили руки, винтовку опять отобрали, а осла отправили обратно законному владельцу.
– Я лишь старался спасти вас от черной магии, генерал, – без особого вдохновения попытался оправдаться я.
Он раскупорил бутылку бордо из своих личных запасов, присланных братом из Франции.
– Ах: вот как, теперь уже от черной магии? И в этом вам помогала ваша коварная красотка?
– Силано стремится вызвать дьявольские силы, чтобы ввести вас в заблуждение.
– А вы, Гейдж, значит, взорвали половину моего форта по наущению Господа.
Он сделал глоток.
В его трактовке это звучало угрожающе.
– Если вы, генерал, имеете в виду ночную перестрелку, так то была просто вражеская диверсия.
Возможно, мне следовало вести себя более дерзко и вызывающе, но я пытался спасти наши жизни.
Прибывший вскоре граф Силано, увидев меня, так изумился, будто я воскрес на третий день после погребения.
– Ох, месье, как же я устал от попыток убить вас, – заявил он.
– Я тоже устал от этого, – ответил я, улыбнувшись им обоим.
– Вы уничтожили верхнюю часть камня, – сказал Бонапарт. – Не она ли давала ключ к переводу древней книги?
К счастью, им не пришло в голову раздеть Астизу.
– Да, генерал.
– А что именно могла сообщить нам эта книга?
– Магические знания, – сказал Силано.
– Неужели магия все-таки существует?
– Мы могли бы овладеть ею. Магия является лишь высшим достижением науки. Магия и могущество бессмертия.
– Бессмертие! – Бонапарт рассмеялся. – Бегство от неизбежной судьбы! Но я видел слишком много смертей, поэтому уже обеспечил себе бессмертие. После нас остаются лишь воспоминания.
– Мы думаем, что эта книга позволила бы вам достичь бессмертия в более реальном смысле, – сказал граф. – Вам и вашим ближайшим сподвижникам.
– Таким, как вы? – Он отбросил опустевшую бутылку. – Так значит, у вас тоже есть стимул, мой друг! – Наполеон повернулся ко мне. – Досадно, что вы уничтожили часть камня, Гейдж, но Силано уже расшифровал некоторые знаки. Надеюсь, он разгадает и смысл остальных. А оставшиеся три четверти камня позволят ученым сосредоточиться на расшифровке иероглифов. В зависимости от того, кто в конечном итоге победит здесь, в Египте, эта плита окажется в музее либо Парижа, либо Лондона. Толпы посетителей будут глазеть на нее, даже не подозревая о пропавшей по вашей вине четверти текста.
– Я могу быть поблизости, чтобы рассказать им.
– Боюсь, вас ждет иной удел. – Наполеон взял кожаную папку и извлек оттуда пачку старых газет. – Смит прислал мне их в качестве подарка, когда я позволил туркам забрать своих раненых. Похоже, пока мы тут завоевывали славу в Египте, события в Европе вышли из-под контроля. Франции вновь грозит опасность.
Именно в тот момент я убедился, что Бонапарт отказался от прежней цели завоевания Азии, предпочтя ей новую – возвращение в Париж. Он завоевал все, что смог, а мы нашли то, что ему больше всего хотелось найти. Могущество, в том или ином смысле.
– С марта Франция находится в состоянии войны с Австрией, и к тому же нас вытеснили из Германии и Италии. Пока мы осаждали Акру, в Индии погиб Типу Султан. Директория пребывает в растерянности, а мой брат Люсьен пытается провести реформы в слабоумном парижском собрании. Британский флот в ближайшее время ослабит блокаду, чтобы пополнить запасы на Кипре. Вот тогда-то я и отправлюсь обратно, чтобы навести порядок во Франции. Долг прежде всего.
Его слова показались мне наглой ложью для прикрытия позорного бегства.
– Долг? Какой же долг призывает вас бросить вашу армию?
– Подготовка к ее достойному возвращению. Клебер, кстати, мечтал о командовании с тех пор, как мы высадились здесь. Теперь ему представится такая возможность. Моя депеша удивит его. Между тем сам я сильно рискую, ведь мне надо будет как-то избежать столкновения с британским флотом.
Да уж, силен риск! Рискует остающаяся в Египте непризнанная армия. Этот пройдошливый политик бросал своих верных воинов ради интриг в Париже! И тем не менее, по правде говоря, я восхищался такой хитростью. Мы оба с ним были одного поля ягоды: приспособленцы и игроки, способные к выживанию. Преследуя корыстные цели, мы стали фаталистами. Мы оба были падки на хорошеньких женщин. И смело бросались в авантюры, если они избавляли от скуки.
Наполеон словно прочел мои мысли.
– Война и политика выдвигают суровые требования, – сказал он. – Очень жаль, что нам придется убить вас, но тут уж ничего не поделаешь.
– Почему же ничего не поделаешь?
– Я чувствую, что меня несет к неведомой цели, и если в Египте вы, Итан Гейдж, могли помочь мне, то отныне с тем же успехом сможете и помешать. Никаких наших планов вы не завершили, зато ваше электричество помогло в Акре проклятым англичанам. А теперь вы вдобавок разгромили Розетту.
– Только по вине Силано. Он приказал бросить меня на съедение крокодилу…
Бонапарт решительно отмел мои пояснения.
– Прощайте, месье Гейдж. При иных обстоятельствах мы могли бы стать хорошими партнерами. Что ж, как говорится, напоследок вам удалось еще разок предать Францию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134