– Однажды наш БМП шел по дороге. Когда мы втянулись в «зеленку», меня вдруг как толкнуло: я развернул башню и врезал по «зеленке» из «Грома» и ПКТ. Сам не знаю, что на меня нашло: просто стрелял как безумный минуты две, расстрелял половину орудийного боезапаса, – а это два десятка снарядов семьдесят три миллиметра! Да и бойцы, глядя на меня, по два магазина в «зеленку» высадили. Потом послал ребят проверить. Они нашли двух мертвых «духов», один был с гранатометом. И все! После этого я уже не видел того сна никогда. Так вот… Может быть, и сейчас… Ну я что-то чувствую?
– Вы хотите сказать: чувствуете будущее? – уточнил Феликс. – Предвидение, да? Момент ясновидения, этакого сверхчувственного просветления… Так?
– Да, именно! – оживился Сергей.
Феликс снисходительно улыбнулся.
– Давайте разберемся: что именно вы чувствуете? Что хотите ограбить свой банк, вашу же собственную инкассаторскую машину?.. Абсурд, извините! Нет, там вы были на войне, где нервы напряжены, воля сконцентрирована, где ежеминутно ждешь опасности – и именно это сверхнапряжение иногда обостряет ощущение опасности! Но сейчас… нет, это типичный постафганский синдром, – поверьте мне, я достаточно знаю вашего брата «афганца». Сколько я их вылечил! Вылечу и вас, будьте уверены! А с паранормальщиной и прочей всякой мистикой, – это не ко мне, это к гадалке какой-нибудь!
Но уверенность Феликса Сергею никак не передавалась. Поэтому, выйдя от психотерапевта, он направился в сторону центра. Ха, лечить! А когда это закончится? Ладно, начальника ублажил – к психотерапевту сходил. Теперь надо ублажить жену, которая уже месяц убеждала его сходить к гадалке. И адрес дала: где-то на Сретенке. И даже приписала на записке, что звонила гадалкиной секретарше и записала его на три часа. Ишь ты, как на прием к академику! Ладно, уважим супругу – благо есть время, да и идти недалеко.
* * *
Сергей остановился у подъезда, достал из кармана записку и сверил адрес. Впрочем, он и так знал, что адрес правильный. Просто он дал себе еще немного времени, чтобы подумать: надо ли ему это? Действительно, надо ли?
Жизнь давно приучила его к осторожности, к тому, что в любой ситуации, самой опасной и безнадежной, когда адреналин бьет в голову, а чувство опасности холодит нервы, следует действовать решительно, опираясь на выработанные и въевшиеся в подсознание навыки. Опыт говорил ему, что решение уже давно принято и надо ему следовать, – во что бы то ни стало. Да и жене обещал!
Возле стальной двери, выкрашенной симпатичной светло-серой краской, виднелся щиток переговорного устройства. Над дверью хищно целился вниз пистолет видеокамеры. Сергей надавил на кнопку.
– К кому? – проворчал динамик переговорника.
– К матушке Евфросинье, – ответил Сергей, слегка запнувшись. Он чуть было не забыл, как величать гадалку.
– Фамилия? – вопросил динамик.
– Воронцов, Сергей Николаевич.
Щелкнул замок, и Сергей отворил дверь.
В холле, за которым виднелись широкая лестница и лифтовая кабина за металлической сеткой, сидел за столом плотный мордастый парень в черной униформе.
– Документы предъявите, пожалуйста, – безразличным, но твердым голосом потребовал охранник. Сергей достал паспорт. Охранник пролистнул страницы, задержался на фотографии и вернул паспорт, сделав пометку в лежавшей перед ним распечатке. – Третий этаж, налево.
– Спасибо, – пробормотал Сергей и направился к лестнице.
Дом был старый – модерн начала двадцатого века. Теперь такие ставились на капитальный ремонт, внутренности переделывались до неузнаваемости, и оставалась лишь оболочка, декорация. Но этот дом еще нес в себе приметы старой, императорской России: дубовые перила, кафельные узоры на полу, латунные кольца для ковровых дорожек в ступенях. Казалось, он хранил дух давних времен – дух, который не смогли истребить революция, разруха, коммунальный быт, война и перестройка. Лишь евроремонт дом вряд ли сможет пережить.
На третьем этаже Сергей сразу увидел нужную дверь. Рядом блестела латунная табличка с изящно выгравированной надписью: «Матушка Евфросинья, потомственная ясновидящая». Ниже белел прилепленный скотчем лист бумаги с принтерной надписью: «Порчу не навожу и не снимаю, приворотов и заговоров не делаю».
Сергей нажал на блестящую кнопку старинного медного звонка. «И как только местные алкаши не поворовали все это медно-латунное великолепие», – подумал он. Не иначе, в этом подъезде либо проживает местный авторитет, либо давно повывели все коммунальные квартиры. Либо и то и другое одновременно.
– Вы по записи? – раздался вдруг приятный женский голос. Сергей вздрогнул – то, что он принял за щель почтового ящика, оказалось переговорным устройством.
– Да. Моя фамилия Воронцов, – ответил Сергей, – Воронцов Сергей Николаевич.
– Минутку, – там, видимо, сверялись со списком. Запищал зуммер, дверь приоткрылась. Сергей вошел в приемную. Приемная была просторная: видимо, снесли перегородку, объединив одну из комнат с частью коридора. Прямо напротив входной двери располагалось еще две: одна темного дуба, без надписей, другая – светло-серая, под цвет стен, с будничной надписью «WC». За итальянским письменным столом из серого пластика сидела миловидная блондинка в очках с тонкой золотистой оправой. Она оторвала глаза от экрана компьютера и сказала:
– Проходите, пожалуйста, матушка Евфросинья вас ждет. Только сначала внесите предоплату.
– Какая предоплата? – не понял Сергей.
– Авансовая стоимость консультации – двадцать долларов США по курсу Центробанка, – пояснила блондинка, – остальное в зависимости от результата.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16