Ну надо же, как повезло! – выходил из себя следователь.
– Да. Просто счастье улыбнулось, – невинно кивала и улыбалась Ада.
– И, конечно, вы появились здесь, потому что вам что-то там такое нашептали небеса?
– И тут вы не ошиблись, – при этих словах Ада стала вдруг серьезной, и налет необъяснимой для меня иронии (по моему мнению, ирония и прокурор – две вещи несовместные) на лице прокурора обозначился еще яснее.
Бугаец хотел еще что-то сказать, может быть, даже оскорбить (свидетеля при исполнении), но тут в квартире, а точнее, в кухне, где все это происходило, вновь возник взволнованный капитан.
– Там… я свидетеля нашел! – крикнул он и скрылся.
* * *
Свидетель, которого нашел и привел под наши очи инициативный капитан, оказался нашим дворником – вернее, нашим бывшим дворником Аркашей. Несмотря на то что Аркаша проработал дворником на нашем участке несколько лет (уволившись лишь недавно, в связи с болезнью матери), я лично о нем мало что знала.
Он был очень маленького роста (ниже меня!) и такой невзрачной комплекции, что со спины его можно было принять за шестиклассника. Аркаша смущенно топтался за спиной у милиционеров, пока те буквально не вытолкнули его в центр комнаты.
– Я… Я, собственно, ничего такого… – бормотал он стандартную фразу, поочередно поворачивая к нам непропорционально большую голову и моргая глазами. Глаза его скрывались за огромными неуклюжими очками в роговой оправе. Линзы в очках давали сильный «плюс», и глаза этого человечка походили на плавающих в аквариуме круглых серых рыб.
– В квартиру, где убитые, направлялся, – пояснил капитан, протягивая Бугайцу засаленный паспорт. – Говорит, он – хозяин.
– Хозяин чего? – Бугаец пролистнул странички паспорта.
– Хозяин квартиры.
– Видите ли, – голос у свидетеля был очень высоким, почти женским, – я, собственно, шел получить с моей квартирантки квартирную плату. Я тороплюсь, и… И кто-нибудь может мне объяснить, что здесь произошло?
– Да. Сейчас, – сказал ему следователь и обернулся к капитану: – Послушай, Дубков! Зачем же ты именно сюда свидетеля-то притащил?!
– А куда мне его? – обиделся ретивый служака. – Что вам с ним, рядом с трупами беседовать? Тут же тоже квартира однокомнатная, да криминалисты еще работают! Только в кухне и есть свободное место, чтобы поговорить!
– Ка… ка-аких тпуров? – выдавил Аркаша, от испуга даже перепутав буквы в ужасном слове. – Где? В моей кравтире?!
Рыбообразные глаза за враз замутневшими стеклами заморгали часто-часто.
– Воды? – сердечно предложила я. Схватила стакан и забулькала бутылкой с лимонадом.
– Спа…сибо, – сказал «свидетель», вытирая дрожащей рукой наморщенный лоб. – Можно, я это самое… сяду?
Не дожидаясь ответа, он опустился на свободный стул.
– Аркадий Викентьевич Таратута, 1963 года рождения, – продиктовал Бугаец капитану, который опять присел за свои протоколы. Я удивилась: щупленькому Аркаше уже сорок с лишним лет от роду! Не знала, да и вообще – кто бы мог подумать?
Прокурор захлопнул паспорт и, передав его маленькому человечку (тот машинально принял документ и долго засовывал его дрожащими руками во внутренний карман грязной куртки), веско сказал:
– Вы действительно прописаны в квартире сто сорок один. Но, – Бугаец поднял вверх длинный тощий палец, – как сами только что признались, эту квартиру вы сдаете. Кому? С какой целью? С какого времени? По какому адресу проживаете фактически?
– Я за городом живу, у матери, – пробормотал Таратута. – Уже года три тому назад переехал, у нас там хозяйство… А квартиру сдаю по необходимости. Из-за денег. Мать моя болеет сильно, деньги нужны, а где их взять? Я безработный. Иногда соседям дров нарубишь – вот и весь приработок. А так только хозяйством и кормимся. У нас огород большой, куры…
Все это было чистая правда – уж я-то знала.
– Кому сдаете, с какого времени? Сколько жильцов сменили за все время? Фамилии можете назвать, имена?
– Жильцов я не менял, ни разу. Только одной Рите и сдавал. С самого дня, как переехал. Она сама предложила.
– Что предложила?
– Переезжай, говорит, Аркаша, к матери, а я к тебе перееду. Мы давно знакомы, еще с тех пор, как я тут, в доме, дворником работал. Я тут дворником, – пояснил он, зачем-то обернувшись к Аде, – лет двадцать с лишним… Пока мать не заболела. А Рита на два этажа ниже жила. В сто тридцать восьмой. Но у них тесно: многодетная семья, пятеро детей в трехкомнатной, еще родители… А что, – дворник тяжело сглотнул и сжался на стуле, как запуганный ребенок, – Риту убили? Неужели правда?!
– Увы.
– А… кто? Хотя да, я понимаю. Вы расследуете. Но… как же это? Вчера только с ней по телефону говорил… И назначила она мне к семи утра прийти, за деньгами, значит… Я и пришел, то есть шел, ах ты, как все получилось-то…
Аркадий Викентьевич обеими руками вцепился в сиденье и еще больше поджал маленькие ножки в ботинках совсем детского размера. На голове у незадачливого хозяина квартиры № 141 красовался блинообразный зеленый берет, и сейчас он вполне гармонировал с цветом его лица.
– Процедура сдачи квартиры оформлена как положено?
– Нет, – пискнул наш хорошо поживший Мальчик-с-пальчик. – Мы так, на словах договорились… Знакомы были давно, Рита сказала – зачем какие-то бумаги? Раз в месяц, первого, говорит, числа приходи. Я и приходил. Она исправно платила, аккуратно.
– Одна жила ваша жилица?
– Одна как будто бы… Но я сильно не присматривался. Дальше порога она меня не пускала. Да я и сам не шел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12