Уоллес сдвинул брови.
– Что вы имеете в виду, сэр? Католическую веру?
– Нет, я имею в виду какой-то культ.
У Реймонда на лице появилось удивленное выражение.
– Что-нибудь вроде этой кубинской чепухи?
– Да, что-то неординарное, новое, чем она увлеклась. Или он.
Молодой человек немного подумал, потом покачал головой.
– Ни о чем подобном она мне не говорила. Само собой, после того, как она сошлась с Югансом, мы уже не были с ней так близки, как раньше. Но… нет, сомневаюсь. Ди – практичная девушка… то есть была такой. – Онпомолчал. – Разве что эти гадания или предсказания судьбы, которые вы могли бы счесть чем-то необычным.
– О чем речь?
– Она сказала нам две или три недели назад, что нашла какого-то прощелыгу-предсказателя или гадальщика, к которому охотно ходила на эти, как бы их назвать, сеансы, что ли. Он иногда подсказывал ей номера, и номера эти выигрывали. Она таким образом получила диван, телевизор и еще какой-то хлам. Ди просто носилась с этим типом некоторое время.
– Вам известно имя этого человека или место, где мы могли бы его увидеть?
– Нет, точно не помню, какое-то африканское имя. Вроде похоже на Мандела или Мандубу, Мандола? Не могу припомнить. Нам она мало о нем говорила. Послушайте, не мог бы я теперь просто позвонить маме? Я уже сообщил вам все, что знаю, и, сказать по правде, боюсь, что, когда вернусь к своей машине, она уже будет без колес.
Детективы переглянулись и, придя таким безмолвным способом к соглашению, разрешили Реймонду Уоллесу поехать в сопровождении полицейского в форме к его машине. Паз отправился в Опа-Локу вместе с Барлоу, соблюдая дозволенный предел скорости, как предпочитал Барлоу, и обуреваемый желанием выкурить сигару, чего Барлоу явно не потерпел бы. Тем не менее Барлоу, как напарник, его устраивал: он был детективом высшего класса, а его терпимое отношение к Джимми давало Пазу определенные преимущества в управлении, где большинство сотрудников смотрело на него косо. Целовать задницу Барлоу (если это можно так назвать) было «приятнее», чем целовать ее кому-то другому.
Беседа с миссис Уоллес прошла так, как обычно проходят подобные беседы. Уоллесы считали, что честность, пребывание в законном браке, посещение церкви, достойная и порядочная жизнь и достигнутое в конечном итоге положение в кругу людей среднего класса позволит им избежать детоубийства, обычного в среде чернокожих. Оказалось, что нет. Паз молча сидел и наблюдал, как Барлоу тормозит истерику. Миссис Уоллес была внушительной особой и требовала умелого обращения. Восстановилась тишина, телефонные звонки умолкли, многочисленные соседки, явившиеся с соболезнованиями и утешениями, удалились, и копы начали задавать вопросы. Они узнали, что Диндра оставила дом после ссоры, что она получала от своего сожителя деньги на уплату за квартиру в «ужасном месте» и поступила на курсы в школу красоты. Детективы выяснили, что Уоллесы вовсе не мечтали о такой профессии для своей дочери, но что можно поделать с нынешней молодежью? Миссис Уоллес ни разу не бывала в квартире дочери и подтвердила слова Реймонда о том, что ее отношения с Диндрой стали натянутыми из-за связи дочери с Югансом. Первым подозреваемым в списке миссис Уоллес был именно Джулиус Юганс.
– Вам известно, что он жестоко обращался с вашей дочерью, миссис Уоллес?
– Мне известно, что он не хотел ребенка, – ответила женщина. – Джулиус Юганс хотел только одного.
К этому времени миссис Уоллес была снова окружена соседками, которые обмахивали ее пальмовыми листьями и бумажными веерами и утешали сентенциями из арсенала их безысходной и жесткой религии. После нескольких рутинных вопросов о том, где находились миссис Уоллес и ее сын в предыдущий вечер, детективы оставили свои визитные карточки и удалились.
На обратном пути Паз рискнул спросить:
– Вам начинает нравиться Юганс?
– Ты мог бы сделать такое с женщиной, с которой живешь? Ты видел ребенка. Мог бы ты так поступить с собственной плотью и кровью?
– Если бы я был в доску пьян или одурманен ангельским порошком, а она сообщила бы мне, что ребенок не от меня? И под рукой у меня был бы нож? Да, мог бы. Любой бы мог. Это объясняет, как убийца проник в квартиру: жертва сама его впустила. И пропавшая картина укладывается в эту схему. Это была картина Джулиуса, и он прихватил ее, когда смывался оттуда.
– Это была не единственная вещь, которую он прихватил, – произнес Барлоу.
– Верно, но если мы предположим, что он обезумел…
– И твой киллер, обезумевший от ревности, нашел время накачать свою любовницу наркотиками, прежде чем сделать тот узкий длинный разрез? И проделать с ребенком то, что я назвал бы аккуратной маленькой операцией? – Барлоу, не поворачивая головы, искоса бросил на Паза взгляд своих светлых миндалевидных глаз. – Ты, похоже, влюбился, становишься невнимательным, сынок.
Это было первое правило Барлоу. Не влюбляйся в подозреваемую, пока не познакомился со всеми другими девушками.
– Порядок, замечание принято, – сказал Паз, нисколько не обиженный.
Он, безусловно, признавал, что Барлоу намного опытнее его и он самый лучший детектив. Немного помолчав, Барлоу заметил:
– Я по-настоящему заинтересован в том, что скажет док насчет этих разрезов.
– Что вы имеете в виду?
– Я видел зарезанных свиней, а также оленей и телят, и сам это делал пару раз. Видел, как это делают люди умелые, видел и то, как делают это люди, не имеющие ни малейшего представления, как взяться за дело. И хочу сказать: то, что мы с тобой увидели в той квартире, совершил человек, знающий, как и что делать. Хуже всего то, что он такое делал и раньше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152