Эти кубинцы сумели, с согласия Америки, перенести большую часть своей культуры в Южную Флориду, которой они управляли как своего рода феодальным владением, неизменным принципом которого было то, что президентом Соединенных Штатов никогда не станет человек, способный нормализовать отношения с монстром, правящим за Флоридским проливом. Они были уверенными в себе, чувственными, умными, хоть и лишенными воображения, трудолюбивыми джентльменами, и если они чего-либо опасались, то лишь того, что им никогда не доведется танцевать на могиле Фиделя.
Но в последнее время появилось еще одно опасение: человек, который организовал эту встречу, Антонио Фуэнтес, был убит предыдущей ночью. У них были контакты с полицией, и они уже знали всю правду о характере этого ужасного преступления.
Кайо Дельгадо Гарса, хозяин встречи и председатель холдинга, хотел, из уважения к памяти умершего, отменить встречу, но остальные двое настояли на том, чтобы она состоялась. Это были Хуан Фернандес Кальдерон по прозвищу Йойо, самый энергичный из всех троих, застройщик и финансист, и Фелипе Гуэрра Ибанес, владевший большим торговым концерном. Все они были одеты в дорогие темного цвета костюмы с галстуками спокойных тонов. Гарса и Ибанес носили на лацканах булавки с логотипами братских организаций, а у Кальдерона на этом месте красовался лакированный американский флажок. Волосы, светло-каштановые у Кальдерона, серебристые у остальных двоих, были безупречно подстрижены, так же как и ухоженные ногти, на запястьях красовались фамильные золотые часы. Гарса имел брюшко, Ибанес был худощав, Кальдерон подтянут и мускулист. Он часто играл в теннис и гольф, имел яхту, и в отличие от остальных у него были голубые глаза.
Молчаливый официант-негр в белом пиджаке с блестящими пуговицами принес напитки и удалился. Они выпили, тепло помянув покойного Фуэнтеса. Официант вернулся. Они снова выпили и, сделав основной заказ, перешли к разговору по существу.
– Итак, Йойо, – спросил Кальдерона Гарса, – что ты обо всем этом думаешь?
Последовало красноречивое пожатие плечами.
– Я в недоумении не меньше, чем ты. Кому понадобилось убивать Тони? Насколько я знаю, у него не было ни одного врага. Да еще и разорвать его таким образом! Непонятно.
– Понятно, если признать, что кто-то хочет нас напугать, – спокойно произнес Гарса.
Кальдерон с минуту не сводил с него внимательного взгляда, а потом взглянул на Ибанеса, который едва заметным движением бровей дал понять, что над этим стоит подумать. Кальдерону было ясно, что они уже обсуждали этот вопрос без него, и он разозлился. Однако эта троица прибыльно занималась совместным бизнесом не один год. Они прекрасно знали друг друга, по крайней мере в деловом плане.
– Ты хочешь сказать, это имеет какое-то отношение к «Консуэле»?
– Он был председателем, публичной фигурой, – сказал Карса. – И кроме того, перед его смертью имел место инцидент, по поводу которого он и хотел встретиться.
– Это безумие, Кайо. Не станет же какой-то ничтожный защитник букашек рвать человека на части только для того, чтобы привлечь внимание.
– С ним был индеец из Южной Америки, – сказал Ибанес.
– Итак, с ним был индеец, присутствие которого подтверждают только та тупая секретарша и еще более тупые охранники. Можно подумать, они видели живых, а не киношных индейцев! Нет, вы вдумайтесь во все это. Какой-то парень врывается в деловой офис, орет всякую пропагандистскую чушь, и его выставляют взашей. А что потом? Этот обиженный малый забирается к бизнесмену в дом, рвет его на куски и пытается представить дело так, будто его жертву растерзал кто-то вроде тигра. По-моему, это невероятно.
– Они знали о связи «Консуэлы» с проектом в Паксто, – сказал Гарса. – Поэтому не так уж и невероятно.
Это, похоже, заставило Кальдерона задуматься. Он кивнул и, пригубив из бокала, сказал:
– Да, это действительно тревожит. Они не должны были знать о Паксто. Но все равно глупо связывать эти два события, не располагая большей информацией. Одно может не иметь к другому ни малейшего отношения.
– Ты действительно так думаешь, Йойо? – мягко спросил Ибанес.
Глядя в его морщинистое, черепашье лицо, Кальдерон ответил:
– А почему бы и нет? Вспомни, что было восемь или девять лет тому назад? Тот черномазый маньяк порубил на кусочки Терезу Варгас, и это не было ни с чем не связано, я имею в виду деловые интересы. Какой-то дикарский культ, что угодно… здесь, учитывая эти кошачьи следы, могло быть то же самое. Это Майами, тут и не такие вещи бывают. Конечно, трудно представить, что такое может случиться с человеком, которого ты знаешь, но тут уж ничего не поделаешь. Это произошло с девушкой Варгас и теперь случилось с Фуэнтесом. Это одна версия. Есть и другая, связанная с политикой. Тони финансировал Сопротивление, это ни для кого не тайна. Не исключено, что ответ в этом.
– Ты думаешь, Фидель послал агента, чтобы убить Антонио Фуэнтеса? – недоверчиво спросил Гарса.
– Конечно нет. Я просто предлагаю логически обоснованные версии. Далее, посмотрим, как обстоят дела с этим колумбийским проектом «Консуэла». Все идет по графику, как было оговорено, ни о каких сбоях неизвестно, поэтому колумбийский след представляется маловероятным. Вариант с маньяком и то правдоподобнее. В конце концов, у того черномазого могли найтись последователи, и, может быть, на сей раз они охотятся не за беременными женщинами, а за мужчинами.
– Но ведь колумбийскую версию ты тоже проверишь, верно? – спросил Ибанес.
И снова Кальдерон увидел этот взгляд, которым обменялись эти двое. «Консуэла» относилась к зоне его ответственности, и если здесь возникали какие-то вопросы, то решать их предстояло именно ему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149