и верно, если впереди нас ждет иной, лучший мир, то что может быть ценного в том единственном, который ведом нам ныне? Это ядро ее способа подготовки, существенно отличающегося от обучающих и воспитательных методик двух ее великих предшественников отказом от аскетизма. Напротив, она сосредоточивается на благодатности дара жизни во всех его формах и проявлениях, тогда как к грехам плоти относится с относительной снисходительностью. «Наш Господь любит всех своих чад, включая и грешников, – пишет основательница в своем „Наставлении“. – Да и в любом случае кровь – лучшее моющее средство».
Мари Анж де Бервилль.
«Опыт подготовки сестер милосердия», восьмое издание. Предисловие сестры Маргарет Клэр Макмахан (ОКХ), Нью-Йорк, 1975 г.
Глава двадцать третья
К Лорне Паз приехал в автомобиле, который вел его партнер, Тито Моралес, проинформированный насчет недавних событий ровно настолько, чтобы составить общее представление. Молодой полицейский выглядел угрюмым и раздраженным, а когда Паз выходил из машины, спросил:
– Эй, а как насчет тех твоих слов, что напарнику надо рассказывать все?
– Это касается только хороших копов, – ответил Паз. – Позаботься о себе, Моралес. Держись подальше от сумасшедших.
Он позвонил, и ему открыл Барлоу с револьвером «смит-вессон» десятой модели на боку.
– У нас неприятности?
– Отнюдь. Леди спят. Эммилу свалилась сразу, в один миг. Лорна сначала прочитала ту тетрадь.
– А ты тоже ее читал?
– Да. «После сего услышал я на Небе громкий голос, как бы многочисленного народа, который говорил: Аллилуйя, спасение, и слава, и честь, и сила Господу нашему!» Откровение. Глава девятнадцатая, стих первый.
– Вот даже как, а? Ну, тогда, наверное, мне лучше прочесть это самому.
– Уверен, это пойдет тебе на пользу. Ну а теперь, если от меня больше ничего не требуется, я пойду. Мне хочется вернуться к Эдне. Если понадоблюсь, ты знаешь, где меня найти. – С этими словами Барлоу передал Пазу свою здоровенную пушку и отбыл.
Паз вошел в гостиную, нашел на кофейном столике тетрадь и углубился в чтение, а закончив, отправился в спальню, сбросил с себя, что случалось с ним очень редко, всю одежду прямо на пол и забрался в постель.
Он лег на спину и вытянулся, уставший, но настолько растревоженный и случившимся, и тем, что только что прочел, что сон блуждал где-то в отдалении. Паз думал о признании Эммилу, фактически расписавшейся в своей мании, и о том, что скажет любой обвинитель на попытку представить подобный документ в качестве доказательства. Эта мысль вызвала у него смех – резкий, неприятный, почти истерический.
Лорна, не просыпаясь, приглушенно застонала и соскользнула поближе к нему, а он подсунул руку под изгиб ее поясницы. Его лицо оказалось совсем рядом с ее плечом, и он вдохнул исходящий от ее кожи ванильный аромат сна. И вся она была такая сливочная!
С этого момента рассудок уступил место инстинкту. Лорна откликнулась на его порыв, еще не проснувшись, а потом, в самом разгаре, реагировала даже активнее, чем обычно, более громкими стонами и восклицаниями. Он подумал, что такое поведение, возможно, вызвано присутствием Эммилу, которая спала (или не спала) в гостевой комнате. Некоторые женщины склонны к подобному оповещению, хотя здесь, возможно, имели место особые обстоятельства.
В любом случае, это выдуло и из его мозга большую часть помех. А когда все закончилось и Лорна откатилась, он увидел ее лицо в розовом свете цифровых часов и порадовался тому, что она выглядела не такой зажатой и напряженной, как все последнее время, явно удовлетворенной и заметно, на несколько лет, помолодевшей.
– «Случается, женщина, будучи с ним, делает вид, будто спит, чтобы мыслью о том, что он будит ее, еще пуще разжечь его. Только лоно ее, приняв его, спит совсем иначе, чем до того».
– Сам сочинил?
– Нет, это строки из одного стихотворения Уиллы. Называется «Сон».
Лорна мгновенно напряглась, а потом тяжело вздохнула.
– Я не возражаю. Вот умру, и можешь возвращаться к ней.
– Лучше бы ты, на хрен, помолчала, – добродушно проворчал он и заткнул ее поцелуями, каковыми, в несчетном количестве, и убаюкал. После чего наконец смог заснуть и сам.
* * *
Утром, когда Паз проснулся, Лорна еще спала. Он быстро принял душ, достал из чемодана смену одежды, переоделся и, заглянув в гостевую комнату, не без удовольствия увидел на подушке стриженую темную голову недавней подозреваемой. Возле кровати лежал мешок, в котором он принес с лодки ее пожитки.
Когда Паз вернулся в спальню, Лорна проснулась, и он наклонился, чтобы поцеловать ее. Собирался просто чмокнуть перед отбытием, но получилось не совсем так.
– Ну-ка раздевайся! – потребовала она.
– Рад бы, но не могу. Первым делом мне надо увидеть Олифанта. Он пока не в курсе, и я обязан представить ему объяснение.
– Ты собираешься сказать ему… какого, вообще, черта?
– Вот револьвер тридцать восьмого калибра. Оставляю его тебе здесь, рядом с мобильником. Вроде бы мы вчера достали всех плохих парней, но чем черт не шутит. Значит, так, не позволяй никому забрать ее, во-первых, без ордера, а во-вторых, без того, чтобы я подтвердил это по телефону. Сразу звони мне. Договорились?
– Есть, капитан! – ответила она, поднеся пальцы к полям воображаемой шляпы. – А если я пойду спать, по пробуждении не окажется, что все завертелось по новой?
Он рассмеялся, поцеловал ее и пошел вызывать такси.
* * *
В этот раз кофе Паз получил в чашке с надписью «НАЦИОНАЛЬНАЯ КОНФЕРЕНЦИЯ ПО БОРЬБЕ С УКЛОНЕНИЕМ ОТ УПЛАТЫ НАЛОГОВ. СОЛТ-ЛЕЙК-СИТИ 1999», что никак не улучшило вкус напитка. Олифант выглядел усталым, словно так и не смог вернуться ко сну после разбудившего его звонка Паза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160