А хотелось бы разобраться во всей этой чертовщине. Ну прощайте. – Он пожал мне руку и, посвистывая, зашагал вслед за ассистентом.
С тех пор о них я больше не слыхал. Где-то через месяц меня вызвали в одно учреждение. Ни о чем не расспрашивали, ничего не сообщали. Заставили только описать все произошедшее, причем с мельчайшими подробностями. На прощание настоятельно посоветовали ни о чем никому не рассказывать. Несколько лет я действительно молчал, тем более что при упоминании Лиходеевки меня охватывала дрожь. Больше всего меня мучил вопрос, что случилось со Струмсом и Колей? Сгинули они в борьбе с нечистой силой? Или благополучно выпутались из всей этой истории?
И вот совсем недавно мне стало известно, что Струмс жив и здравствует. О подробностях я пока умолчу. Собственно, поэтому я обо всем и рассказал. Честно говоря, Валентина Сергеевна, я не испытывал к вам особой симпатии. Однако мысль о том, что кто-то может повторить мои ошибки и попасть из-за этого в скверную историю, не дает мне покоя.
– Но что же будет со мной?! – вскричала библиотекарша. – Ведь если всему этому верить, мне осталось жить двенадцать дней. Нет, уже одиннадцать, – она посмотрела в окно, где занималось бледное утро.
– Выход один, – сказал Забалуев. – Надо ехать в Лиходеевку, на месте во всем разобраться.
– Вот вы и поезжайте, – усмехнулся Митя, – вдвоем. Валентине Сергеевне что! Она не верит во все эти глупости. А с меня достаточно. Как вспомню эту руку в зеленой плесени… Вся трухлявая, а из нее черви выползают… – Его передернуло. – Нет уж! Увольте!
– Но ведь надо же что-то делать, – продолжал Забалуев. – Нельзя же так все оставлять. В конце концов, человеческая жизнь в опасности!
– Я вас очень уважаю, Петр Петрович, – тихо заговорил Митя, – и мне понятно ваше беспокойство. На Валентину Сергеевну я давно зла не держу и искренне хочу ей помочь. Но вы, видимо, не понимаете, с чем столкнулись. Это Зло. Зло с большой буквы, существующее сотни, может быть, тысячи лет. Мы не знаем, что это, откуда это и как с ним бороться. Случайно заглянули мы за грань реальности, и что же? Все наши представления рушатся, как карточный домик.
– Митя, все это словеса! – воскликнул Забалуев. – Ты поможешь или нет?
Воробьев встал, обвел присутствующих долгим взглядом и, не прощаясь, вышел.
Некоторое время сидели молча. Потом поднялась Валентина Сергеевна.
– Ну что же, Петр Петрович, пора домой. Спасибо за помощь.
– Какая помощь…
– Ну все-таки рассказ был достаточно поучителен. Во всяком случае, я знаю, что меня ждет. Придет мертвец, «зомби» – как называет их Митя… – она криво усмехнулась.
– Пойдемте, я вас провожу, Валентина Сергеевна, – засуетился Забалуев.
– А бутыль со святой водой у вас есть? – снова усмехнулась Валентина Сергеевна.
– Святую воду достать можно, – в тон ей сказал архивариус. – Вооружиться согласно Митиным рецептам.
Они вышли из здания архива. Было раннее летнее утро, свежее и чистое. Вдали раздался гудок паровоза. Ему вторили фабричные гудки. Шла будничная жизнь без всяких чудес.
– И все-таки ехать! – вдруг сказал Забалуев. – Решено! Сегодня же.
– Но… – начала было Валентина Сергеевна.
– Никаких «но». Сейчас идите поспите, а часиков в одиннадцать я за вами зайду, и двинемся. Чем сидеть и ждать неизвестно чего, лучше идти навстречу опасности, – несколько высокопарно произнес архивариус.
Петухова снова невольно усмехнулась, но на этот раз без сарказма.
«Милый какой старик, – подумала она. – А ведь он прав. Ехать надо. Разобраться со всей этой чертовщиной раз и навсегда. А если что-нибудь случится… Ну что ж, чему быть, того не миновать».
– Ладно, – она взяла за руку Забалуева, – едем.
…Валентина Сергеевна как женщина пунктуальная ровно в одиннадцать часов вышла из своей квартиры, уже готовая к путешествию. Теперь при ней не было обычных корзин для грибов, только легкий рюкзачок с запасом еды, кое-каких вещей – словом, самое необходимое. Во дворе было пусто. Она присела возле подъезда в ожидании. «А вдруг передумал, – мелькнула мысль, – что тогда?»
«А тогда, – сказал внутренний голос, – сиди дома и не высовывайся. Закупи продуктов да книжки читай, а все это опасное время за дверь ни ногой».
Мысль была интересная.
Валентина Сергеевна задумчиво поглядела на рюкзак, лежащий у ног, потом на окна своей квартиры.
«Все равно отпуск, – думала она, – никто не хватится, отключу телефон, дверь никому открывать не буду. Вытерплю как-нибудь эти проклятые одиннадцать дней». Идея эта все больше захватывала ее. Она вспомнила страшную историю, рассказанную Воробьевым, и почти уговорила себя остаться, но что-то мешало принять окончательное решение.
Тут надо отметить, что в жизни Валентины Сергеевны происходило чрезвычайно мало выдающихся событий. Можно сказать, что и вообще не происходило. А так хотелось пережить настоящее приключение! И вот теперь, когда настоящее приключение действительно случилось, она испугалась. Забиться, как мышка в норку, переждать – а ведь где-то рядом таятся грозные, неведомые силы. Может, рискнуть?
Она снова поглядела на рюкзак. Решительность всегда отличала нашу даму.
Если этот старикашка Забалуев не явится, она поедет в Лиходеевку самостоятельно! Конечно, лучше бы вместо Забалуева с ней поехал Митя. Она представила его невысокую фигурку, лысоватую голову, вздернутый нос – все-таки мужчина «в расцвете лет», можно сказать, симпатичный, не то что этот старый гриб архивариус.
С мужчинами Петуховой не везло. Она подавляла их своим кипучим темпераментом, а кому хочется быть подавленным? Постепенно Валентина Сергеевна стала не то что мужененавистницей, но смотрела на всех без исключения представителей сильного пола с легким презрением.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33