Он поспешно спрятал рукопись в потайной ящик письменного стола и тихонько подошел к окну. Шум наделал филин, он запоздало ухал в близлежащих кустах, но, увидев за окном бледное лицо Кинтина, тенью скользнул над водой и исчез. Кинтин вернулся на прежнее место и в задумчивости снова сел за письменный стол.
Ему открылось нечто новое в характере Исабель. Она была влюблена в Керенски и скрыла это. Она всегда клялась ему, что он ее первая любовь, но это была ложь. Узнать, что его предшественник – какой-то проходимец, учитель танцев, – значило сыпать соль на рану. Исабель была тогда почти девочка, однако не проявила никакого сострадания к бедняге Керенски. Если все, что она рассказала в своей книге, правда, – она погубит свою репутацию, когда все узнают, что это она подняла занавес в театре «Ла Перла», чтобы отомстить за поцелуй с Эстефанией. На первый взгляд она была сама невинность, само простодушие, но в глубине души – какая ужасная ненависть кипела в ней! Сила ее эмоций, жестокость, на которую она оказалась способна, пропитывает страницы романа, словно смертельный яд. В четырнадцать лет она вела себя как маленькая Медея и, как Медея, использовала колдовскую силу слов, чтобы отомстить кривоногому русскому иммигранту.
Холодок пробежал у Кинтина по спине, ему стало страшно. Если Исабель смогла вот так отомстить Керенски только за то, что однажды увидела, как он целует ее соученицу, чего ожидать от нее в тот день, когда ей взбредет в голову, что Кинтин не любит ее?

Часть шестая
Второй дом на берегу лагуны

Исабель
Произошло нечто непредвиденное. Кинтин нашел мою рукопись и читает ее. И не просто читает, а делает комментарии от руки, с раздражением записывая их на полях. В некоторых случаях даже пишет свою версию параллельно моей на оборотной стороне листа. Ничего не скажешь, смело! Обвинять меня в том что я искажаю правду, выворачиваю наизнанку историю нашей семьи! Он знает, что я знаю, что он знает. И при этом оставляет рукопись там где нашел: в потайном ящике письменного стола Ребеки.
Потрясающе. Любопытство, свойственное мужчинам, спасло Шехерезаду, и я тоже держу моего султана за яйца. Я знаю, почему Кинтин не сжег рукопись и почему не стал убеждать меня, чтобы я перестала писать. Он думает, что в последний момент сможет это сделать или что не позволит мне ее опубликовать. Но самая главная причина – это любопытство.
Сегодня вечером, во время ужина, Кинтин вслух процитировал Библию. «Тот, кто сеет ветер в доме своем, пожнет бурю», – торжественно произнес он. Потом воздал благодарность Господу за те «блага», которые он нам дает. Потрясающе. Впрочем, до наступления конца света я по крайней мере успею получить духовное удовлетворение, изложив на бумаге ужасную историю нашей семьи.
19. Брачный саван Баби
Мы с Кинтином познакомились на пляже в Эскамброне. Дело было в июне, в третье лето моего обучения в колледже. Мы с Баби приехали в Сан-Хуан за покупками; остановились в доме тети Ортенсии, одной из сестер Кармиты, которая жила в столице. День был прекрасный, и мы с моей двоюродной сестрой пошли прогуляться по набережной Эскамброна. Мне очень нравилась эта набережная, потому что оттуда открывалась прекрасная панорама: слева было видно, как волны играют в открытом море, а потом разбиваются о прибрежные скалы, а справа виднелась бухта со спокойной и прозрачной водой, окаймленная полумесяцем белого песка.
Здание клуба «Эскамброн-Бич» тогда еще не было снесено, и его крыша из медных пластин сверкала, будто золотой кит, лежащий у кромки воды. Огромная цепь из железных колец, которую Морской флот Соединенных Штатов протянул у входа в бухту, чтобы обезопасить себя от немецких подводных лодок во время Первой мировой войны, тоже еще была на месте, вся заросшая мхом, опутанная водорослями и облепленная моллюсками. Волны – большие и такие прозрачные, словно из кварца; когда они разбивались о скалы, звук был похож на пороховой взрыв.
Неподалеку от нас несколько юношей ныряли с деревянного настила, а потом снова взбирались на него и снова ныряли, похожие на диких пеликанов. Они приплывали сюда с общественного пляжа и развлекались на частных владениях клуба «Эскамброн-Бич», будто так и надо. Вдруг кто-то толкнул меня в спину и подставил подножку. Когда я поднялась, еще не оправившись от удивления, то почувствовала, что меня душат. Золотая цепочка, которую я носила на шее, порвалась, и я увидела какого-то парня, который убегал от меня с медальоном Святой Девы Гвадалупской в руке. Потом он подпрыгнул и нырнул в воду. Все произошло в течение нескольких секунд, я даже закричать не успела.
Тут что-то метнулось рядом со мной, и какой-то человек бросился в воду вслед за обидчиком. Мы с двоюродной сестрой, стоя на деревянном настиле, с тревогой смотрели, что происходит в воде. Две тени боролись на глубине, но вот вторая тень победила первую. А через несколько минут молодой человек с зелеными глазами и черными волосами подплыл к набережной, поднялся по одной из лесенок и подошел ко мне с моим медальоном в руке.
– Святая Дева Гвадалупская была защитницей моих предков-воинов, – сказал он мне, приветливо улыбаясь. – Я отпустил того парня, он еще совсем мальчишка, но в следующий раз не носите на пляж драгоценности, которые могут привлечь внимание. Злоумышленники, как пеликаны, бросаются на все, что блестит.
У него были плечи спортсмена, и он ходил, немного раскачиваясь на носках.
– Благодарю за подвиг, доблестный рыцарь, – сказала я шутливо.
И тут он увидел, что я в крови; горло болело, и казалось, его что-то сжимает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137