Все как бы качнулось и поплыло перед глазами: серо-черные
колонны Рейхстага, Бранденбургские ворота, аккуратный ряд
машин с хромированными облицовками радиаторов у входа в
канцелярию фюрера, красные стяги с упрямой, будто готовой к
решительному повороту свастикой, недвижимые фигуры охраны
СС...
Словно мягкий прозрачный поток воды обрушился на реальность,
смывая ее, и явилась хрупкая, но ясная и резкая в своих
красках картина: тот же Рейхстаг, но уже без купола, цветные
одежды странной разноликой толпы у главных ворот Германии,
неон вывесок на новеньких многоэтажных домах с
призматическими широкими окнами; домах, стоящих на месте
бункера; затаенный уют ресторанов и магазинчиков, и - лишь
один знакомый старый дом, оставшийся на этой улице, зажатый
в тиски новостроек, дом в осколочных и пулевых выбоинах,
упрямо отторгавших шпаклевку, посланец прошлого, чудом
уцелевший кусочек истинного Берлина. Его, Фридриха Краузе,
Берлина.
- Штандартенфюрер? Вам нездоровится?
Серебряный череп на черном бархате околыша фуражки, мальчишеское
лицо в россыпи веснушек, выжидательно-почтительный взгляд...
- Все в порядке, унтершарфюрер.
Перед ним стоял один из офицеров внешней охраны бункера.
Чисто механическим усилием воли Краузе как бы переместил
образ его туда, в темень будущего, и нашел отклик - словно в
черной ночной воде легонько плеснула рыба, уходя в
глубину... Этот уцелеет, этому еще жить.
- Все в порядке, - повторил он, доброжелательно кивнув
младшему по званию и - пошел к своей машине.
Устраиваясь на холодной коже заднего сидения, еще раз обернулся в
сторону рейхканцелярии.
Да, это все, финал, подумалось отрешенно, как о чем-то
давнем и пережитом - так вспоминают о старом ранении, глядя
на выбеленый временем шрам.
Видение было дано ему оттуда, и м и. Видение воскресшего
города, сметенного железом и огнем врага, и возрожденного
чуждо и странно в примитивных геометрических формах плоских
одинаковых стен, бездушно-рациональных... Но чувство
подозрительной неприязни, уколовшее его, шло вовсе не от
архитектурных категорий, а от иного, что ощутилось
пронзительно-остро, как прикосновение к коварно отточенной
стали, мгновенно вспоровшей дрогнувшую ладонь... Нечисть.
Нечисть, пребывающую в этих домах будущего за затемненными
стеклами просторных окон, кишевшую в толпе у Врат,
утвердившуюся в городе, стране, мире, поправшую бункер, что
стал просто фундаментом для ее жилья, вот ее-то, нечисти,
тошнотворный дух он и уяснил как основу данного ему видения,
как суть...
Пусть смутно, но виделись в толпе будущих жителей города
ненавистные ему еврейские и негритянские физиономии,
лучившиеся довольством и сытостью хозяев жизни...
Но ведь тогда он - Фридрих Краузе, тоже в числе
проигравших без какой-либо надежды на реванш? Тогда он
попросту участник общей агонии, погибающая частица великой
идеи, мусор истории, уже сметаемый ею в никуда, в безвестие.
Обреченный жрец... Может, с такими же мыслями ощущали
близкую катастрофу и жрецы Атлантиды, и видения грядущего
тоже вставали перед ними, как внезапно разверзающиеся
пропасти, повергая дух в цепенящее отчаяние?
Атлантида. Уж он-то знал: она была. Как и Лемурия, чьей
частью Атлантида являлась, как и таинственный остров Туле,
погибший в арктических водах, хотя... погибший ли? Или
существующий доныне, сохраненный высшими силами ему
благоволившими в ином пространстве, а под студеные волны
ушла всего лишь часть земной суши, однако никак не суть,
взращенная ею.
Суть, дух, эфир. Как ошибаются многие и многие, кто
думает о понятиях данных будто бы о просто эволюционной
категории, вступающей в силу со смертью материально-земных
сущностей. Все гораздо сложнее, и эволюция - не только
изменение простого к усложненному, она - не летящая вперед
стрела, а бумеранг. И потому в глубоком заблуждении
пребывают археологи, исследователи окаменелых костей, и не
тот возраст приписывают они человечеству, кости прародителей
которого никогда и не смогли бы окаменеть, ибо первая раса
людей, - оторванная часть сущности Создателя, была эфирно-
бесполой, являя собой тени Луны, и он, Фридрих Краузе, нашел
в монастырях Тибета древние манускрипты, доверившие ему
тайну... В том числе, тайну обретения тенями физических тел.
Миллионами лет обретались эти тела, становясь плотнее и
плотнее; наконец, произошло разделение полов, а затем уже
пробудилась мысль. С помощью высших сил, внедрявших в темную
массу науки и искусства, началось строительство городов-
убежищ: еще в первый ледниковый период, на пра-Земле,
миллионы лет назад, в первом королевстве Туле, что осталось
бессмертным и чье бдительное око - Полярная звезда. И
недаром: ведь родина Туле - Арктика, однако простиралось
королевство далеко в нынешнюю Азию. И раса человечества,
существовавшая на данном пространстве тогда, еще д о в р е м
е н, претерпевшая эволюцию из бессмысленных образований в
разумную общность, имело источник всех энергий, данных
каждому - тот "третий глаз", что был расположен в середине
передней части головы, а после, с течением времени
переместился к темени и стал вратами входа и выхода духа,
сам же затаясь в шишковидной железе.
Зеленый луг - первое обиталище, закрыл панцирь ледника, и люди
ушли на новый континент - Лемурию, простиравшуюся от
Индийского океана до Австралии;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91