Рыбий Глаз гудел нечто невнятное о «природной катаклизме».
Ракитин тоже убеждал насупившегося лейтенанта в отсутствии состава преступления, и наконец, остро покосившись на остатки трапезы, участковый повернулся к двери.
– В последний раз! – предупредил он, озабоченно ощупывая голову. После строго обратился к Ракитину: – Ну собутыльников ваших я знаю. А вы кто будете? Где работаете?
– Да нигде… – ответил Александр, растерявшись. – Вчера уволился. Почему… собутыльников?! – оскорбился, спохватившись.
– А кто они вам, родственники? – с издевкой во просил милиционер.
– А вам что за дело? – произнес Ракитин грубо. – Кто бы ни были!
– Значит, – рассудил участковый, вызывающую его интонацию игнорируя, – надо, чувствую, и вас взять на заметочку…
– Берите-берите, – отмахнулся Ракитин брезгливо.
– Все в полном поряде, базара нет!!! – Юра, учуяв новый неблагополучный поворот в ситуации, отодвинул вспыльчивого соседа и умоляюще уставился на лейтенанта, выражая методом пантомимы извинение и преданность за все, пожалуй, человечество, благодарное аппарату внутренних дел. – У человека жена того… умерла, – пояснил он в дополнение. – Ну вот он и… Отмечаем, в общем…
– Ну-ну, – прищурился недобро участковый. – Друзья… – И, скрипя сапогами, пошел к двери, тоже, по-видимому, не желая отягощать конфликт.
– …надо допить, – еле слышно высказался Юра при всеобщем удрученном молчании.
Ракитин взорвался:
– Ты! Песня без слов! Забирай своих лебедей, водяру… Все забирай! И чтоб больше… – Он сплюнул в сердцах, чувствуя себя униженным, одураченным и… опустившимся.
– Спокойно! Даем полный реверс! – Юра, выставив ладони и пятясь как рак, скрылся.
Вслед за ним, протяжно кряхтя, удалился и Рыбий Глаз.
Ракитин возбужденно заходил по комнате, взбешенный. Потом утихомирился, присел на стул. И неожиданно рассмеялся: хрипло, с паузами…
Давно он не смеялся, давно…
Устало потер лоб рукой.
– Какое-то болото, – посетовал жалобно. – Топи и хляби.
Затем тряхнул челкой, закусив дрогнувшую в потерянной усмешке губу.
– Я схожу с ума! – констатировал проникновенно.

СОСЕДИ

Телефона Ракитин стал опасаться. И не без оснований, поскольку за требовательным дребезжанием звонка крылось то, что радости не приносило.
Трубку все же снимал, однако с таким чувством, с каким идет на обследование человек, подозревающий у себя серьезную хворь.
Но как в том, так и в другом случае – неизбежного не избежать, и потому, стиснув зубы, к аппарату он шел, благо беспокоили его немногие, и нередко – по пустякам. Самыми счастливыми звонками считались те, когда абонент ошибался номером.
В этот раз позвонил тесть, сказал без предисловий, с заметной одышкой в голосе:
– Саша, замки у гаража распилили, с машины сняли два колеса, приемник, панель с приборами…
Ракитин хмыкнул. Ни досады, ни злости не было. Привычное, глубокое равнодушие.
– Ну что же, – сказал. – Кто-то нуждался.
– Я вызвал милицию, – неуверенно сообщил тесть.
– Так что протокол составят, – откликнулся Ракитин. – Как Володя? Я… могу приехать?
– Попозже… Позвоню… Да, о машине… Мне тут предлагали за две с половиной тысячи…
– Очень хорошо.
– То есть продавать?
– Конечно. – Он вздохнул едва ли не с облегчением. Хоть одна проблема решена. Прощай, проклятая колымага! Просто везение…
Прошел на кухню. Сосед Юра, пребывая в состоянии отстраненном, стоял, упершись руками в свой стол, и очень внимательно разглядывал крашенную бежевой масляной краской стену. На появление Ракитина он не отреагировал, поглощенный созерцанием таракана, ползущего от кастрюли, висевшей на вбитом в стену гвозде, к трещине, где таракан, очевидно, обитал.
Когда, шевеля усами, таракан замер, Юра, внезапно дернув головой, плюнул в него.
Эффект оказался потрясающим: насекомое сверзилось на стол, перевернулось на спину и, судорожно дернув лапками, издохло.
– О… – изумился Ракитин невольно. – Просто – кобра!
Юра, вывернув голову набок, тоже потрясенный, выпученными глазами рассматривал свою жертву.
От него отчетливо и сложно пахло чесноком, тройным одеколоном и хвойной эссенцией для ванн.
– Здоровье все-таки у тебя… – позавидовал ему Ракитин. – Не пил бы, чемпионом бы мира стал. В любом виде, не считая шахмат.
– Литр-рбол, – отозвался Юра, подняв палец.
– Не олимпийский вид, – вздохнул Ракитин. – Сплошное любительство.
– Н-ну… – начал Юра, – т-ты меня это… – Он осекся и вновь уставился на погибшее от ядовитой слюны насекомое.
А Ракитин, обследовав холодильник, отправился в магазин – холодильник был пуст.
Купив продукты, вышел на автостоянку перед универсамом и вдруг в отдалении различил долговязую фигуру Рыбьего Глаза в реликтовом пальто – тот стоял у распахнутой дверцы подъехавших «Жигулей» и что-то усердно втолковывал водителю, тряся перед его носом хозяйственной сумкой.
Водитель долго слушал, затем отмахнулся, захлопнув дверцу.
Ракитин подошел ближе. Узрев его, Рыбий Глаз как-то странно заволновался: кивнул в скореньком приветствии и бочком заспешил прочь.
Смутное подозрение, тут же переросшее в уверенную догадку, толкнуло Ракитина, как удар под дых.
– Стой! – Он подскочил к сутулой фигуре. – Куда побежал-то?
– Ды… спешу ведь… – Глаз, отпущенный природой и мамой – господи, ведь была же и мама! – елозил справа налево и обратно со смятенной быстротой.
– Чего в сумочке-то? – мигнул Ракитин заговорщицки и вдруг резко дернул ее на себя. Мгновенно увидел знакомое табло приемника, мелкую сетку динамиков…
– Да ты… чего за мансы, в натуре? Я… милицию!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110