По всему мусульманскому миру кустарные спутниковые тарелки, сделанные чуть ли не из крышек мусорных баков, жадно глядят в небеса и ловят Мадонну, Принца, «Niggers With Attitude», «Guns'N'Roses», Бонджови, «Pearl Jam» и последние хиты «Boyz II Men». Семя посеяно, ущерб нанесен; молодые ребята с Кораном в одной руке и «калашниковым» – в другой, смотрят как зачарованные на Мадонну, сложенную из электронных лучей. Мадонна поет «Я как девственница, которую тронули в первый раз», «Like a Virgin, touched for the very first time», и якобы мастурбирует правой рукой, содрогаясь в притворном оргазме на огромной кровати в центре огромной сцены, на глазах у 50 000 добровольных вуаеристов.
Нечестивая троица: Мадонна, Молох и MTV.
А потом, в промежутке между видеоклипами, отягощенных постмодернистской иронией и подростковыми искушениями во всех видах, короткая рекламная врезка про всю эту сладостную хренотень для неокрепших юношеских мозгов: «мир един», «все люди братья», «миру – мир» и «Ты – такой же, как мы, и ты можешь быть с нами. Присоединяйся к объединенным цветам MTV». Юго-Восточная Азия, субконтинент, Африка, Южная Америка уже выстроились рядами и возносят молитвы об освобождении, обращаясь к единственному Богу на небесах. «Спутник любви», как сказал кто-то, не помню, кто.
Сегодня, ровно в полночь, в ведьмин час, решится судьба человечества. Мы будем на месте.
Вода в ванне уже остывает, так что я даже слегка подмерз. Блокнот отсырел – я пишу эти заметки прямо в ванне. Желудок отчаянно сигнализирует мозгу: «Да на хрен эти тирады про MTV Давай лучше пойдем в ресторан и позавтракаем».
Мы остановились в каком-то придорожном кафе, чтобы обсудить план сражения. Хозяйка, старуха-лапландка, загадочно улыбнулась – видимо, ощутила наши благородные ауры и ментальную силу.
В ресторане, расположенном в полуподвале, я выбираю из тысячи удовольствий, предложенных к завтраку на европейский манер на длинной стойке самообслуживания: свежий выжатый апельсиновый сок, курага, мюсли без сахара, натуральные йогурты с проращенными зернами пшеницы. Сразу хочется позаботиться о своем здоровье. Столики накрыты на четверых. Плотные льняные скатерти, красивая посуда. Официант – само радушие:
– Чай или кофе, сэр?
– Чай. – Мне приятно, что он обратился ко мне по-английски. Видно, что человек понимает, что это единственный по-настоящему международный язык.
Она принесла нам крепкий бульон из оленины и предложила свою юную дочь. Мы с благодарностью приняли угощение, но от девочки вежливо отказались.
Или я должен чувствовать себя виноватым и извиниться? Честно сказать, мысли насчет вины пришли только потом, когда официант ушел за моим чаем. Но когда он меня спрашивал, что мне принести, чай или кофе, мне и в голову не пришло, что он может обратиться ко мне на каком-то другом языке, кроме английского. И то же самое – с той незабвенной красавицей на регистрации, теперь уже напрочь забытой.
На возвышении в конце зала стоит белый концертный рояль. Сейчас 8.20 утра. Пианист в вечернем костюме играет «Время проходит», «As Time Goes By». Честное слово. Я не выдумываю. Сквозь стену из дымчатого стекла мне видно, что происходит снаружи. Люди спешат по своим делам. Дождь и ветер. Зонты и плащи.
Поднимаю глаза. Вижу Гимпо, который идет через зал ко мне.
– Слушай, не знаешь, тут горячие завтраки подают? И в каком номере Z?
Мы заказываем горячий завтрак: яичница с беконом на американский манер, пережаренная чуть ли не до углей, и оладьи. Разговор получается путаный и бессвязный. Гимпо собирается посвятить этот день бухгалтерии: разобрать квитанции и чеки, подсчитать все расходы за эту поездку. Все-таки хорошо, что у нас есть Гимпо, который вносит струю здорового практицизма в наши бредовые измышления, так что наше великое путешествие с целью спасения мира и просвещения духа превращается в обыкновенное рок-турне. Толстая пачка квитанций и чеков аккуратно скреплена резинкой, каждая бумажка пронумерована и готова для предъявления в таможенное и акцизное управление Ее Величества. Интересно, а просвещение духа освобождает от уплаты налогов? Младенцу Иисусу тоже следует заполнять таможенную декларацию? Есть в Налоговом кодексе отдельный параграф про мир во всем мире и всеобщее благоденствие?
У Гимпо недавно умер отец, оставив Гимпо и его многочисленных сводных и родных братьев-сестер разбираться с его делами. Как оказалось, его отец владел кое-какой викторианской недвижимостью в Манчестере, а также долей в каком-то весьма сомнительном бизнесе. Отец Гимпо занимался политикой, был советником в партии тори и проворачивал всякие темные делишки, которые только теперь постепенно выплывают на свет. Мне было так странно узнать, что папа Гимпо был советником тори, но уже через пару минут после того, как Гимпо мне об этом сказал, я подумал, что в этом действительно что-то есть: что Гимпо ведет свое происхождение от такого вот диккенсовского негодяя. Как будто так и должно быть.
Гимпо что-то рассказывает. Я честно пытаюсь вникать. Что-то насчет его работы менеджером у «Zodiac Mindwarp and the Love Reaction»; про одну рьяную молодую девчонку из рок-фанаток, которая вызвалась ему помогать; как однажды она просто пришла к нему на каких-то гастролях, такая вся милая, славная, с прелестной попкой и улыбкой «пожалуйста, дай я у тебя отсосу» и готовая на все. Она так и осталась при группе, и все ее любят – музыканты, рекрутеры A amp;R, журналисты из рок-изданий. Но Гимпо чувствует, что тут все непросто. Что-то его беспокоит.
Черт. Я не хочу обижать эту девочку. Не надо бы ничего про нее писать. Это несправедливо: по отношению к ней, к Гимпо и к группе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116