Его тяжелая челюсть говорит о коварном замысле США по глобальной американизации населения во всемирном масштабе, чтобы уже взять за глотку и держать мертвой хваткой – Голливуд, «Оружие для заложников», вторжение в заливе Кочинос, закидаем Ханой бомбами, нах, день высадки, Кавалерия прискачет и всех спасет, пейте кока-колу, Микки Мауса в президенты и прикупил я себе тут намедни надувную бабу, вылитая Джеки Кеннеди, сейчас пойду ей заправлю – красноречивее всей задушевной телеболтовни Рональда Рейгана. Но портрет остается на месте, потому что, пока мы решались, уже подошла официантка, чтобы принять заказ, и мы все улыбаемся, и киваем, и тычем пальцем в меню: нам вот это, вот это и это.
Она взяла меня за руку и повела за собой в огромную общую сауну, набитую голой распаренной плотью. Девочка с голосом, как суфле, сказала, чтобы мы раздевались. Мы покорно разделись. Мой ненасытный Циклоп вновь восстал ото сна. Я заметил, что у Билла и Гимпо тоже стоит. Причем стоит так неслабо.
– Секса мало не бывает! – рассмеялся Гимпо, поглаживая свой лютый орган в рубцах и шрамах. У него даже яйца свело в предвкушении.
Гимпо взял жареную оленину, я – тушеную оленину, a Z – самое близкое к биг-маку из всего, что было в меню.
– Это давняя лапландская традиция. Испокон веков дзен-мастеров здесь приветствуют именно так, – сказала девочка.
– Как – так? – спросил я, на миг растерявшись.
Девочка – лет семнадцать, не больше – уронила свою сигарету и нагнулась, чтобы ее поднять. Она подмигнула мне карим глазком.
– Не знаю, как это правильно по-английски, но здесь, в Финляндии, это называется развращенная евхаристия, или дурное причастие. Девушки из деревни, куда приезжают дзен-мастера, дают гостям сигареты, – принялась объяснять девочка с голосом, как суфле, – и ублажают их орально. Когда гостю наскучит первая девушка, он затягивается сигаретой, и вторая девушка в круге занимает место первой и продолжает ритуальную фелляцию. Потом третья, четвертая и так далее. Считается вежливым допустить до себя как минимум трех девушек, прежде чем излить семя. По легенде, когда Иисус посетил Финляндию, первые здешние христиане именно так его и встречали. Так что это действительно древний обряд.
Я затянулся своим первым «Мальборо». Прелестная нимфа припала губами к моему возбужденному члену. Нет, даже не так: вгрызлась в восставший фаллос. Ее зубы царапнули мне головку, и я сделал вторую затяжку. Вторая девчонка была значительно опытнее в этом деле, только ритм у нее был какой-то судорожный, спазматический. После десятого любительского облиза-обсоса мне стало скучно, и у меня начало опадать. Я затушил сигарету о чью-то нежную попку в надежде взбодрить поникающий член. Биллу повезло больше. По его напряженному, сосредоточенному лицу уже растекался призрачный мед удовольствия, его левая бровь подрагивала. И вот, наконец, у него из-под килта выбралась красивая старшеклассница, которая кашляла и задыхалась, подавившись спермой.
Гимпо снова затеял свои жуткие игрища старого копрофила. Лоснящаяся какашка высунулась у него из задницы, словно мерзкая крыса из какого-нибудь порноада.
Дерьмо на палочке.
А уж воняло-то – страшное дело.
Так что мы взяли рыбу с луковым салатом и ели на улице, прямо руками.
– Пожалуйста… ваш друг… это нехорошо! – сказала девочка с голосом, как суфле. – Это древний обряд, и мы подходим к нему очень серьезно. А то, что он делает… это кощунство. Скажите ему, чтобы он прекратил!
– Как это трогательно. Прямо как в детстве. – Голос.
Бедняжка едва не рыдала. Гимпо неохотно подтер свою грязную задницу полотенцем и выпустил струю водянистой спермы в нежный ротик текущей молоденькой феллатрисы. Она закашлялась, и сперма полилась у нее из носа. Я врезал ей по лицу, исключительно по природной подлости, и она горько расплакалась. Билл оправлял свой килт, украдкой поглядывая на часы. Мы сердечно поблагодарили этих юных женщин за их радушное гостеприимство, приняли их подношения – тяжелые наркотики и спиртное, – и распрощались. Они столпились у входа на школьный двор и долго махали нам вслед.
– Какой благородный обычай! – заметил Билл, взяв курс на север.
– А что, это действительно первые христиане такое придумали? – спросил озадаченный Гимпо. – И они так вот встречали Иисуса?
– Ну да, – сказал я. – Первые христиане, они такие: пили кровь невинных младенцев и все в том же духе. Те еще злоебучие изверги. Хотя, при желании, могли быть и белыми и пушистыми.
– Ага, – задумчиво протянул Гимпо.
Глава пятая
Подспудная женофобия, и Истинная Вера
(Богоявление № раз)
Улицы Рованиеми были буквально запружены морозными зябкими ангелочками, дымящими французскими сигаретами. С синего неба летели снежинки. Эскимосские лайки в собачьих упряжках заходились истошным лаем, проносясь мимо: хвосты колечком и грязные лохматые жопы в облаках белого снега. Лапландские старики, налившиеся самогонкой, в мятых рогатых шляпах и куртках в подтеках засохшей мочи, тихонько попердывали на углах улиц.
Мы забрали машину: «Эскорт» на шипованой зимней резине.
Нашу машину пригнали, и, к моему несказанному изумлению, это был самый обыкновенный «Эскорт». Мы едем на Северный полюс в «Эскорте»! В общем, я в шоке. Гимпо тут же бросается защищаться, говорит, что даже эта модель выходит нам в девяносто семь фунтов в день.
– Тем более что у него шипованая резина, так что нам никакой гололед не страшен, – говорит он. Но меня это не убеждает. Похоже, последний этап пути придется проделать на санках. На ездовых собаках.
Мы уже выехали из Рованиеми и едем теперь по дороге, ориентируясь на указатели на Ивало, 228 км.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116