– А что будет, если меня отправят на Восток, например в Стамбул? – спросил Джереми.
– Поживем – увидим, – ответила Мэгги. – Но я не хочу, чтобы моего ребенка случайно заперли в раздевалке и у него началась истерика…
– Дорогая, – поддразнивал ее муж, – он еще не родился! А мы уже переживаем из-за его истерик…
– А как же все эти хулиганства, которые чинят воспитанники школ для мальчиков? – гневно допытывалась она.
– Ах, вот ты о чем… Это просто один из этапов взросления. – Джереми перевернулся на другой бок и закрыл глаза. – Уже поздно, дружок, пора спать, – добавил он, давая понять, что не хочет продолжать разговор.
Какие же еще неземные удовольствия могла предложить Илонка ее степенному мужу-англичанину в своей унылой квартирке, где спальня была отделена от кухни коричневой занавеской, а по всему дому разносился запах вареной капусты? Что эта девушка могла ему дать такого, чего не могла дать жена? – спрашивала себя Мэгги, чье сердце было безнадежно разбито…
– Здравствуй, Золтан, – сказала по телефону Мэгги. – Завтра прилетаю в Будапешт рейсом авиакомпании «Малев» в двенадцать пятнадцать.
– Я встречу вас, мадам, – ответил он. – Мы по вам соскучились, я и Симона.
Покидая Лондон, Мэгги наведалась в отдел нижнего белья в «Селфриджес». На этот раз она была гораздо более свободна в выборе, чем много лет назад, когда в этом же магазине покупала вместе с мамой приданое. Зеркала в магазинах обычно безжалостны, но все же, встав боком к зеркалу и что есть силы втянув живот, Мэгги отметила, что ее круглые ягодицы остались упругими и она даже немного похудела, избавившись от необходимости постоянно присутствовать на банкетах. По крайней мере, попав на массаж к Илонке, она может не стесняться своего тела. Словом, внешняя трансформация Мэгги была завершена, чего нельзя было сказать о внутреннем состоянии.
Золтан с Симоной приехали встречать Мэгги вместе, на его новом автомобиле марки «фиат-пунто», которым он очень гордился. Симона дрожала, кутаясь в шубку из искусственного меха под леопарда, и жаловалась на холод, но все равно смеялась, весело глядя из-под желтой обесцвеченной челки, в которой проглядывали темные корни. Открыв окно, она прикурила тоненькую сигарету.
– Ну, как дела, Мэгги-и? Наш карающий ангел вернулся?
Золтан стремился обратить внимание Мэгги на изменения в облике города, произошедшие за десять лет.
– Нам повезло с погодой, – произнес он.
Теперь в Будапеште улицы были ярко освещены, в глаза бросались нарядные витрины, рестораны и бары; однако на дорогах, запруженных иностранными автомобилями, появились ужасные пробки. На свежеоштукатуренных фасадах домов не видно было пулевых отметин. Кроме того, как показалось Мэгги, люди на улицах были гораздо лучше одеты и больше не носили с собой полиэтиленовых пакетов. Смог рассеялся, и холодное небо отражалось в реке, отчего Дунай казался почти голубым. Золтан поселил ее в маленькой гостинице с видом на реку и меблировкой в пастельных тонах – без единого оттенка коричневого.
– Будапешт стал таким красивым, – сказала Мэгги. Золтан даже покраснел от удовольствия.
Он жил в одном из серых высотных зданий на окраине города и пригласил Мэгги в гости, пообещав, что Симона приготовит spaghetti alia carbonara.
Симона рассмеялась и сказала, что попробует. Ветчина здесь была не такая, как дома, в Италии, зато она привезла с собой настоящий сыр пармезан. Она видела его и в Будапеште, в одном маленьком магазинчике на рынке, но там он слишком дорого стоил.
Очень скоро Мэгги предстояло узнать, насколько все вокруг подорожало.
Вечером состоялось очередное собрание заговорщиков, на сей раз – на крошечной кухоньке в квартире Золтана, за спагетти и бутылкой венгерского вина. Он стал со всеми подробностями рассказывать Мэгги, по какой улице шел, на каком трамвае ехал и что почувствовал, когда внезапно увидел Илонку. Она, правда, сильно изменилась за прошедшие годы, но все равно он сразу узнал ее. Пригласил выпить кофе в ближайшем баре. Она спрашивала о Джереми и вполне надлежащим образом опечалилась, узнав о его кончине. Мэгги передернуло, когда она это услышала.
Теперь у Илонки был собственный салон красоты на острове Маргит. Симона сходила туда на маникюр и массаж лица и сообщила, что хоть Илонка и презренная корова, салон у нее шикарный – с нежно-розовыми полотенцами, расслабляющей музыкой и очень симпатичными кабинками для переодевания. Илонка не делала ей массаж лица собственноручно, а просто сидела в углу кабинета. На ней были очки в роговой оправе. Девушки иногда спрашивали у нее совета, если попадалась клиентка с особенно буйной растительностью на лице или с каким-нибудь особенно зловредным прыщом. Но в остальном ее обязанности сводились к управлению своим маленьким розовым королевством и к встрече клиентов, которых она приветствовала на их родном языке. По словам Симоны, Илонка немного говорила по-итальянски и даже похвалила ее сумочку, купленную в Риме перед отъездом. Симона записала на прием и Мэгги.
– Под вымышленным именем, – заговорщицки пояснил Золтан.
Он отвез ее в гостиницу. Мэгги устала и всю дорогу молчала, глядя на непривычно ярко освещенные улицы.
– Постой-ка, а как ты узнал Илонку? – озадаченно спросила она, готовясь выйти из машины. – Мне казалось, вы с ней вообще не были раньше знакомы…
Последовало молчание. Золтан и Симона переглянулись.
– О, узнать ее было довольно легко, – хмуро признался он. – Понимаете… Я не говорил вам этого раньше, потому что обещал господину послу… В общем, Илонка – моя бывшая жена!
После такого ошеломляющего открытия трудно было уснуть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70