В этом нет греха.
– Куда пойдем? – спросила я.
– В бар «Коуд», – ответил он. – На углу Первой и Пятой.
Бар находился под рестораном. Крошечный, с несколькими столиками и небольшими красными «диванчиками для влюбленных», стоящими по периметру зала. Все посетители были сплошь парами, и большинство парней и девиц лизались друг с другом. Это немного настораживало.
Он заказал мне «Джеймсон», а себе – мартини, и мы уселись на диванчик в углу. Стерео заиграло «Когда подступает тоска», и Бен стал подпевать.
– Ты фанат Дилана? – спросила я.
– Господи, конечно! Еще какой, просто одержимый. У меня есть четыре книги с описанием его жизни, альбом с фотографиями, кассета «Тарантул», а также все его лицензионные альбомы и примерно штук двадцать нелицензионных, которые я заказал по Интернету.
У меня затряслись коленки, и чтобы успокоиться, пришлось отхлебнуть спиртного. Когда я подняла голову, Бен сказал:
– Ух, ты! Какой у тебя здоровский шрам на подбородке. Где это ты так?
– Упала с велосипеда.
Он потянулся рукой к моему лицу и погладил шрам большим пальцем. Опустив голову, я взглянула на парня. Он не отнял руки, а просто скользнул пальцем к моей губе. Я приоткрыла рот и лизнула кончик его пальца. Потом закрыла глаза и стала сосать первую фалангу. Бен склонился ко мне. Когда он оказался примерно в двух дюймах от моего рта, я отстранилась. Одно дело – сосать палец, и совсем другое – целоваться. Обманывать на бумаге гораздо проще, чем в жизни. Несмотря на все, что сделал Адам. Несмотря на то, что он дал мне добро на свободный секс.
– Так не пойдет, – сказала я. – Я влюблена в человека, который, правда, собирается задвинуть меня подальше, но от этого я не стану любить его меньше.
– Понимаю, – сказал Бен. – Но можно мне, по крайней мере, оставить тебе свой телефон?
– Конечно.
Он написал номер на спичечном коробке и отдал мне. Я встала и надела пальто.
– Ариэль, я страшно рад, что мы познакомились. Надеюсь, все образуется. Позвони, если будет настроение.
Я выскочила из бара и села в такси. Приехав домой, я сразу же включила компьютер. Мне посчастливилось наткнуться на piece de resistance. Бен вызвал у меня массу чувств – меня влекло к нему физически и эмоционально. Меня одолевало сильное искушение, сомнений в этом уже не оставалось. Присутствовали все необходимые элементы. Написать фрагмент про секс будет сущим пустяком. Это была идеальная подстава.
Начало колонки соответствовало действительности: как я встретилась с Беном на вечеринке, как рассказывала ему о наших с Адамом проблемах, как мы пошли в бар «Коуд». Только на бумаге я не отшатнулась, когда он наклонился ко мне, чтобы поцеловать.
Я не успела еще ничего толком сообразить, как мы уже целовались, и рука Лена медленно ползла по моему бедру, прикрытому юбкой. Его губы почему-то не казались мне чужими, скорее – знакомыми, как раз то, что нужно. Мы долго сидели, прижавшись друг к другу, а потом он спросил, не хочу ли я поехать к нему.
– Да, – сказала я. – Очень хочу.
У него над кроватью, как и у меня, висел постер «Не оглядывайся». Едва это заметив, я подумала, что, может быть, мой «идеальный мужчина» должен быть гораздо большим почитателем Дилана, чем любовник-новеллист. Любимая певица Адама – Сара Маклаклан.
Бен подошел к музыкальному центру и поставил альбом «Кровь на тропинках». Когда зазвучали первые аккорды песни «Когда подступает тоска», Лен повел меня к кровати и стал расстегивать мои джинсы. Я стянула с него рубашку и легла сверху. Меня не покидало ощущение логичности всего происходящего, и я не успела еще ничего понять, как мы уже трахались. Но едва Лен оторвался от меня, нахлынуло чувство вины. Как же я могла так бездумно и жестоко предать любовника-новеллиста? Разве он совсем ничего для меня не значил? Разве наши отношения не были хоть чуточку священными? Я быстро оделась и выбежала за дверь.
В тот день я получила сообщения на автоответчик от отца и брата.
«Что происходит? – спрашивал отец. – Не хотел ничего говорить о колонке прошлой недели, но, прочитав сегодняшнюю, понял, что должен тебе позвонить. Допускаю, что ты могла это сделать, но сообщить об этом Адаму с такой опрометчивостью, губительной для тебя самой, – вот это уже на тебя не похоже».
«Что случилось, сестренка? – спрашивал Зак. – Разве никто не учил тебя обманывать и не выбалтывать свои тайны? Или, по меньшей мере, не выбалтывать их всему городу?»
К концу дня Адам так и не позвонил. Ничего хорошего это не предвещало. Правда, когда я вернулась с работы домой, зазвонил телефон.
– Я еду к тебе, – сказал он.
Когда я открыла ему дверь, Адам вошел с мрачным видом. Очень мрачным. Мы поднялись в квартиру, и он уселся на диван. Я села с другого края, на некотором расстоянии. Он положил ногу на ногу, потом поменял ноги. Громко гудел холодильник. Наконец Адам откашлялся.
– Хочу тебе кое-что сказать, – начал он, – и думаю, вряд ли тебе это понравится.
Я знала, что последует дальше. Сара была права. Я все испортила. Моя подстава только навредит мне самой. Вот балда: не обманув, сочинила историю об измене. Добро пожаловать в город Брошенных. Население: я.
– Что такое? – спросила я.
Адам медленно повернул ко мне голову.
– Мы с Лорой не только целовались. Мы занимались любовью.
В качестве декораций для моего разрыва с Адамом я выбрала «Виски-бар» гостиницы «Парамаунт». После его признания прошло две недели. Я так и не созналась ему тогда в обмане и заставила Адама поверить, что простила его собственную измену. Тем не менее, сегодня вечером он узнает правду. Я принарядилась, причем так, чтобы сразить его:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102