Первое может оказаться неубедительным, второе – губительным. Если я притворюсь бисексуалкой, возрастет популярность «Беги, хватай, целуй» среди лесбиянок, девчонок, склонных к бисексуальности, гетеросексуальных мужчин, а возможно, даже и среди геев. Тернер с Дженсеном заглотят наживку целиком. Вот это будет финт так финт: гетеросексуальная потаскушка меняет ориентацию.
Я озаглавила колонку о Коринне «Розовые руки лесбиянки», назвав ее саму «писательницей-мазохисткой». Я придумала историю о том, как после вечеринки в книжном салоне привезла ее к себе домой, где лупила до тех пор, пока сок не полез у нее из всех мест. Я рассчитывала, что это звучит убедительно.
Но возникло одно затруднение. Надо было удостовериться в том, что она не наябедничает Старскому и Хатчу о том, что все это вымысел. Коринна казалась мне достаточно крутой, чтобы этого не сделать, но лучше было на всякий случай ей позвонить. Я сняла трубку.
– Мне надо тебе кое-что сказать, – начала я.
– Что такое?
– Я написала колонку о том, как мы с тобой занимаемся сексом. Хочу тебя спросить, не будешь ли ты возражать, если я ее напечатаю?
– Ты придумала историю про нашу связь?
– Угу.
Я услышала, как она выдыхает сигаретный дым.
– Забористая?
– Думаю, да.
– А правдоподобная?
– Не знаю. Мне помогало воображение.
– И какой ты мне дала псевдоним?
– «Писательница-мазохистка».
Коринна рассмеялась.
– Валяй.
– Не скажешь Тернеру, что я все придумала?
– Нет.
– Обещаешь? Они ведь сказали мне, что врать нельзя.
– Буду нема как рыба.
Окончив разговор, я позвонила Джейку и поведала о своих намерениях. Он сказал:
– Мне будет не дождаться выхода газеты.
Все у меня было под контролем, и я на пять дней опережала график.
Но на следующий день вышла газета со статьей «Порнуха », и у меня появились новые поводы для беспокойства. Во-первых, отец. Надо было выяснить, обратил ли он внимание на мое предупреждение «Не читайте». В тот день после обеда я двенадцать раз проверяла автоответчик в ожидании сообщения, но к половине пятого так ничего и не было. В конце концов, я сама ему позвонила.
– Не волнуйся, – сказал он. – Я не читал. Ларри Стенли пытался читать мне вслух, но я надел наушники от плейера и увеличил громкость, так что я ничего не слышал.
– Спасибо.
– Но я случайно прочитал первое предложение. Мы с мамой не собираемся учить тебя жить, но скоро с ума сойдем. Непонятно, кому из нас требуется лечение – тебе или нам.
Я представила себе, как папа ерошит волосы рукой.
Я должна была уверить его, что со мной все в порядке. Пусть знает, что я становлюсь взрослой хотя бы в жизни, если уж не на бумаге.
– Вообще-то я сейчас встречаюсь с новым парнем, – сказала я. – И, по правде говоря, счастлива.
– Кто он?
– Это тот парень, с которым я встречалась еще в нашей церкви, в юношеской группе. Джейк Дэтнер.
– Это лучшая новость за последние несколько месяцев! Не могу поверить! Я несказанно рад за те… – Голос отца прервался. Ему пришлось остановиться и сделать несколько глубоких вдохов. Мой папа плачет буквально над всем. Сентиментальные байки, которые передают по Национальному радио, рекламные ролики телеканала «Холл-марк», глупейшие фильмы. – Так что я хотел сказать, – продолжил он, откашлявшись, – я просто… счастлив.
Тем не менее, войдя после работы в бар «Барбарелла» и увидев сидящего за стойкой Джейка, я засомневалась, долго ли мы еще останемся вместе. Уголки его рта были опущены, и перед ним стояли два пустых стакана. Не успела я поудобнее пристроить свои пухлые ягодицы на высокий табурет, как он произнес:
– Твоя колонка и вправду меня огорчает.
– А я думала, ты примирился с моими ошибками, – сказала я.
– Так и есть, – откликнулся Джейк. – Только я не знал, что их у тебя так много.
Вы можете удивиться и подумать, что парень, встречающийся с обозревательницей, ведущей колонку о сексе, должен был сообразить, что она набралась кой-какого опыта. Но у Джейка были «серьезные намерения», поэтому он отчаянно цеплялся за два главных мифа, выдуманных подобного сорта парнями: 1) его подружка – невинный цветочек, и он пробуждает в ней сексуальность; и 2) он – главный игрок в паре. Если парень хотя бы на одно мгновение почувствует, что сексуальность его подружки уже разбужена другими или что игрой заправляет девушка, он начинает беситься. Вот почему, когда девчонка спрашивает парня, сколько у того было подружек, он с гордой улыбкой назовет реальную цифру; а когда парень спрашивает о том же девушку, она сначала оценит его уровень терпимости, а потом соответственно уменьшит число.
– Джейк, – начала я, – ты меня боишься?
– Похоже на то, – ответил он.
– Что мне сделать, чтобы ты боялся меньше?
– Ты проверялась?
Он явно не пытался смягчить свои слова.
– Да.
– После того как тот мужик в порнокабинке кончил тебе в рот?
– Он не кончал мне в рот. Эту часть я сочинила.
– Зачем?
– Чтобы приукрасить историю.
– А ты вообще ходила в «Мир кино»?
– Ходила.
– И вы занимались там сексом?
– Угу, но предохранялись, и он, во всяком случае, не кончил, потому что нас на середине прервал служитель, и нам пришлось уйти.
– О-о! – Джейк на мгновение умолк, а потом со вздохом произнес: – Меня беспокоят не только анализы.
– А что еще?
– У меня ощущение, что я никогда не смогу стать для тебя тем самым мужчиной.
– Сможешь. Ты уже им стал!
– Но почему?
– Что почему? – тупо повторила я.
– Что ты во мне нашла?
– Ты такой… славный.
Джейк поморщился.
– Прямо какое-то роковое клеймо.
– В каком смысле?
– Никого из моих знакомых не называли славным столько девчонок, как меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102