В это время на стоянку влетела украшенная пупсами и бантиками белая «Волга», за ней – «газель» с двумя полусдувшимися воздушными шариками, привязанными к дворникам. Из «Волги» выскочил жених, засуетился, выгружая свою избранницу, из «газели» горохом посыпались гости.
И тут же в наушнике у Леры раздался звонок.
– Лера, приехали!
– Да вижу! Иду! Макс, я тебя умоляю: ты его лови! У него родословная длиннее, чем у нас с тобой, вместе взятых. Нам за него не расплатиться, если что.
Бормоча последние указания, Лера схватила кота за шкирку, с трудом перетащила вперед и затолкала в сумку, которая стояла раскрытой на водительском месте. Кот от неожиданности и возмущения не сопротивлялся, только кряхтел, когда Лера запихивала его поглубже, чтобы застегнуть молнию. Поверх сумки бросила букет и выбралась из машины, едва волоча тяжелую поклажу. Проклятый котяра весил килограммов пятнадцать. Улыбаясь во все стороны и бормоча извинения, Лера проталкивалась к крыльцу, делая вид, что сумка совершенно невесома. Но, к счастью, на нее никто не обращал внимания, потому что вновь прибывшие громко и безуспешно доказывали уже давно ожидавшим у дверей загса, что сейчас их очередь, просто они немного опоздали.
– Опоздали, и все! – кричали им в ответ. – Мы уже час тут стоим, думать надо было!
Как назло, щупленький новобрачный и его внушительная супруга, вдоволь попозировав перед фотокамерой, двинулись вниз, увлекая за собой сопровождающих, и сложившаяся вокруг крыльца ситуация грозила перерасти в Ходынку. Но тут из двери выглянула женщина с лентой через плечо и закричала:
– Граждане брачующиеся!
Ее никто не услышал.
– Ти-их-ха! – зычно прокричала представительница регистрирующего органа, и толпа изумленно стихла.
– Ряшенцев – Галузкина есть или передумали?
– Мы! Мы! Мы тут! – замахали руками прибывшие на «Волге» и «газели», как будто все до единого были Ряшенцевыми или Галузкиными.
– Ну так заходите! – рассерженно скомандовала женщина. – То всем на июль подавай – не продохнешь, то не являются. С ума с вами сойдешь!
Лавируя между попутным и встречным потоками, Лера в первых рядах пробралась в предбанник и встала справа от белых, в позолоте дверей, пока закрытых, сумку приткнула у стенки, чтоб не мешалась. В другом углу комнаты она увидела Макса, который кивнул ей ободряюще. «Господи, всегда волнуюсь, как в первый раз», – подумала Лера и тут же с изумлением поняла, что она не чихает. В это время «граждане брачующиеся» под руководством тетеньки-распорядительницы построились положенным порядком – в линеечку, за ними – взволнованные представители Ряшенцевых и Галузкиных вперемежку. Лера еще раз окинула взором жениха – боже мой, из-за чего только бабы с ума сходят. На невесту она старалась не смотреть, чтобы не отвлекаться. Тетенька, отдав последние распоряжения, приготовилась торжественно распахнуть двери, и уже раздались первые аккорды марша Мендельсона.
И тогда Лера, присев возле сумки, выпустила своего пленника. Разъяренный и напуганный котяра пулей пронесся по узкому свободному коридору, образованному стройной шеренгой из жениха, невесты и свидетелей, и позолоченными дверями в рай, за которыми гремела музыка, сиял хрусталь люстры, лучезарно улыбалась неузнаваемо преобразившаяся заг-совская фея. Поднялся шум, невеста завизжала, жених монотонно произносил одно и то же слово, которое вряд ли стоит воспроизводить целиком, ничего не понимающие гости наступали друг другу на ноги и толкались локтями. Извиняясь и покаянно причитая, Лера схватила сумку, выбралась из помещения, краем глаза заметив, как Макс бросился под ноги завизжавшей теще жениха и поймал кота. К машине они подбежали вместе, впрочем, за ними никто и не гнался. Макс с трудом оторвал от себя шипящего кота и швырнул его на заднее сиденье. Но, когда их машина уже выруливала со стоянки, Лера успела заметить, как из дверей выскочила невеста и, высоко задрав мешавший ей кринолин, так, что видны были наивные белые гольфы, помчалась со двора. За ней, с большим, правда, отставанием, бежал жених, так и не обретший официального статуса супруга, а за женихом – фотограф.
– А счастье было так возможно… – философски заметила Лера и трижды чихнула.
– Лер, куда едем?
– Давай в театр. Я умру, если не избавлюсь от этого обормота. А мне еще вечером на работу.
– Я знаю, – посочувствовал Макс. – Мне тоже, так что увидимся.
– Что значит – тебе тоже? – вскинулась Лера. – Мы сегодня с Олегом работаем, ты ничего не перепутал?
– Нет… – Макс замялся. – Сегодня у его жены день рождения, попросил меня подменить.
– Та-ак, – зловеще протянула Лера. – А почему я об этом узнаю последней?
– Так вот я вам и говорю, – уловив новые интонации в ее голосе, Макс на всякий случай перешел на вы.
– Золотой мальчик! И что мне делать теперь?
– А я все знаю, он мне все-все объяснил, я буду строго по сценарию.
– Еще одна такая выходка, – отчеканила Лера, – и он вылетит с работы, опережая собственный визг. Так ему и передай. Это вам не шарашкина контора и не районный театр. На его место желающие найдутся, а я рисковать не хочу. Ваше счастье, что я завтра уезжаю и мне не до вас, а то бы. – Лера подумала и сменила гнев на милость. – Ладно, ты хоть на машине, потом меня домой отвезешь. Я уже сейчас никакая, а к ночи и вовсе с ног упаду.
– Об чем речь! Разве я могу тебе отказать? – воспрянул духом Макс.
– Спасибо! – Лера даже одарила Макса неким подобием улыбки. Теперь точно отвезет.
Выждав паузу между чиханием, она набрала номер телефона, дождалась, когда снимут трубку, и проговорила:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13