– Да ладно вам, – проворчал отец. – Все равно они скоро будут работать здесь. – Он оторвал от себя детей, и те побежала в детскую зону.
Когда люди знакомятся с нами как с группой, нам бы следовало давать им на всякий случай специальную табличку с указанием степени родства каждого. Но даже в этом случае они едва ли смогли бы сразу разобраться, кто есть кто. Обычно так происходит с большими шумными семьями. Поэтому я всегда советую всем делать записи – позднее им, возможно, придется пройти нелегкий тест на узнавание.
А ведь, ко всему прочему, мы все еще очень похожи. У всех детей моего отца были густые темные волосы и светлая кожа. Плюс к этому – большие глаза, а в дополнение к ним – почти не сходящие с лиц широкие улыбки. Да и все жены отца были весьма похожими друг на друга, если не считать того, что цвет их волос включал в себя гамму оттенков от седого до золотистого.
Иногда, если мне приходилось объяснять кому-то, кто есть кто в нашей семье, я называла бывших жен моего отца буквами А, Б и В – для простоты объяснения. Мэри – мать Анджелы, Марио и моя, была А. Мать Тьюлии, Диди, я называла Б. Линда, мать Софии, становилась в моих объяснениях В. Так действительно было проще, особенно если учесть, что неприятный для меня переход от Б к В обычно сопровождался лишением некоторого количества волос. Диди и Линда работали в разных салонах и приходили на еженедельные собрания в разные пятницы. Моя мать вообще не ходила на них.
Она поселилась вдалеке от нас и вернулась в школу, чтобы стать социальным работником – это случилось сразу после того, как она ушла от отца, что, в свою очередь, произошло после того, как он начал обманывать ее с Диди, его будущей второй женой.
Сейчас отец выглядел очень элегантно. Это могло означать, что где-то поблизости расправляет крылья его будущая четвертая жена. Мне оставалось надеяться лишь на то, что, если она будет работать с нами, то по крайней мере ей известно, что такое приличная стрижка.
– И где же это мы сейчас были? – спросил отец.
– Еще нигде, – ответила я.
– Анджела, – вновь заговорил отец. – София. Вернее, я хочу сказать Белла. Ты красивая девчонка, но тебе нужно научиться следить за общим разговором, смотреть на то, как двигается босса.
– Он имеет в виду рот, это по-итальянски, – шепнул мне Марио.
Я ткнула его в бок локтем.
– Ну ладно, а как обстоят наши дела в отделе бабла, Тодди? – со смешком поинтересовался отец.
– Неплохо, совсем неплохо, – отозвался Тодд. Когда дело доходило до политических ошибок и раздражающих прозвищ, на которые был так щедр его тесть, он становился многословен и начинал издалека. – Большинство наших клиентов перед уходом из салона сразу записываются на следующий раз. Но мы можем заработать еще и на распродаже.
– Клиентам не нравится платить по счетам, – заявила Анджела. – Проект «Рануэй» сослужил нам плохую службу. Как нам убедить людей, что лак для волос «Аведа» стоит тех денег, которые мы за него просим, если по телевизору они слышали восхваления двухдолларовому флакону «Файнесс»?
– Ну не знаю, – сказала я. – Я могу работать по-разному. Всем, к примеру, известно, что тушь для ресниц «Мэйбеллин» самая лучшая, но я закрашиваю золотую этикетку снаружи, чтобы мои клиенты думали, будто я пользуюсь только дорогой косметикой.
– Ты правда это делаешь? – воскликнул Марио. – А я и не знал. Отличная идея, между прочим.
Я подбоченилась.
– И попрошу не забывать, кому она пришла в голову.
– Да-да, совершенно верно, – кивнула Анджела.
– Белла все знает, – промолвила Тьюлия. – Она еще не говорила вам об этом?
– Конечно, знает, – подтвердила Анджела. – На этой неделе она даже умудрилась буквально в одно мгновение нанести распылителем тон на лица целой толпе.
Я спросила себя, во всех ли больших семьях творится такое, когда они собираются вместе. Но вот что я действительно знала наверняка, так это то, что мне необходимо подождать и не заглотить их наживку. Еще немного и они переключат внимание на кого-нибудь другого. А пока мне лучше держать мой большой рот – босса – крепко сжатым. Но тут я как на грех посмотрела на Софию. Как же мне захотелось стереть самодовольную усмешку с ее лица!
– Да, – сказала я, – я действительно знаю немало. Между прочим, кое-кто спрашивал меня на этой неделе, нет ли у меня желания создать специальный набор косметики… – Я помолчала, подбирая нужные слова. – Ну такой набор, для… продажи…
– Ты говоришь о том парне, который клеился к тебе на университетской ярмарке? – спросил Марио.
– Вовсе он ко мне не клеился, – возразила я. – Просто ему пришло в голову, что я талантлива.
– Естественно, – сказала Анджела.
– А что, неплохая мысль, – заметил Тодд. – Бьюсь об заклад, мы сумеем уговорить какие-нибудь компании прислать нам образцы своей продукции. Я хочу сказать, что для них это будет бесплатная реклама. Боже мой, да они скорее всего будут готовы даже заплатить за то, чтобы мы воспользовались их товаром!
– А что если нам добавить в эти наборы еще и реценты? – предложила Анджела. – Знаете, такие специальные рецепты для спа?
Отец снова забарабанил пальцами.
– Мне это нравится, – проговорил он после продолжительной паузы. «Набор красоты "Салона де Лючио"»! Все такое приятное, в римском духе. Может, набор стоит и перевязывать как-нибудь по-особому, как тогу. А когда они откроют коробку, то у них будет ощущение, что они умерли и попали в Италию.
– Послушайте, – вмешалась я.
– София сможет добавить что-нибудь из косметики, которой пользуются знаменитости, раз уж ей приходится работать с такими высокопоставленными клиентами, – проговорил мой братец-предатель Марио.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74