А сейчас - представляет интерес разве что для любителей, к которым
я себя отношу. Нет, в самом деле, я бы с удовольствием встретился с вами
не по долгу службы, так сказать, а в раскованной непринужденной
обстановке. А что, думаю, это не так неправдоподобно, как может показаться
на первый взгляд. Сейчас я вам задам ряд вопросов, и если ваши ответы
можно будет признать удовлетворительными, отпущу. Вот тогда и можно будет
пригласить вас к себе в особняк. Вы ведь не против философской беседы за
чашечкой чая?
Поль решил промолчать.
- Я обожаю философские беседы, - продолжал следователь. - Кстати, вы
знаете, что философия не является наукой, как кое-кто порой думает.
Философия - это научное мировоззрение. Как вы относитесь к столь
удивительному факту?
Поль промолчал, и следователь неожиданно заорал:
- Извольте отвечать!!!
- Что я должен отвечать? Я в участке, а не на философском диспуте.
- Отвечать!
- Хорошо. Если вас так это интересует. Я никак к этому не отношусь.
- Так и занесем в протокол, - снова спокойным голосом сказал
следователь. - Вы стали резким. Не смущайтесь, в вашем положении это
понятно.
- В каком положении? В чем меня обвиняют?
- А в чем вас можно обвинить? - как бы удивился следователь. - Разве
вы в чем-либо виноваты?
- Вам виднее. Вы же меня арестовали.
- Клевета. Никто вас не арестовывал. Вас задержали. Будем считать,
что я соскучился и захотел удостовериться, что у вас все в порядке.
- Чушь какая! - не выдержал Поль.
- Опять ошибка, Кольцов. Совсем не чушь. Ваша судьба на моей совести.
Мы-то с вами знаем, что без моего невольного вмешательства, вы бы никогда
не попали в подполье. Это наша с вами общая тайна. И со своей стороны я
заверяю вас, что никогда никому не разболтаю ее. Да, да, писали бы сейчас
романчики и ни о чем таком и не думали.
Раньше, до подполья, Поль не выдержал бы, конечно, и вступил в
пустую, бесперспективную перепалку. Но сейчас он действительно стал другим
и на подначки его взять было трудно.
- Так что переживал я, - продолжал следователь с улыбочкой, решив,
видимо, что Полю нечего возразить. - Вы ведь дисциплине не обучены. Вот и
хлопнули бы вас ваши соратнички, как муху. И не посмотрели бы, что вы наша
литературная надежда. Политика дело жесткое и часто страдает существенным
изъяном - тактические соображения, к сожалению, нередко перевешивают
стратегические... Смотрите, как забавно получается. вас, как писателя, это
должно заинтересовать - меня, хулителя свободы, духовное достояние нашего
общества, каковым вы, конечно, являетесь, сколько бы ни выпендривались,
волнует больше, чем "солдат науки"... Парадокс.
- Надуманный, гражданин следователь, - вставил Поль. - Не берите в
голову. культура часто ставит неспециалистов в тупик.
- Ага... Вы действительно были бы хороши в философском диспуте, как я
и предполагал. Обязательно схвачусь с вами, и пусть победит сильнейший. Но
сейчас я с вами соглашусь - это действительно парадокс не для меня, а для
вас. Вот и подумайте над ним серьезненько. Дома, естественно, дома. Ваши
ответы меня удовлетворили, я вас отпускаю. Вот только занесем в
протокольчик, что вы находились в квартире профессора Серебрякова, когда
произошел этот печальный инцидент.
Привлекают вас будущие покойники. Уж, не экстрасенс ли вы случайно?
Биополе? Научили бы... А еще лучше - поступайте к нам на службу. А? Не
хотите.. Зря. Спецодежда. Премии. Загородная база.. Я не тороплю вас,
подумайте, обсудите с женой. кстати, женитьба такой важный шаг, зря вы так
необдуманно, впрочем, дело молодое...
Следователь тяжело приподнялся и, уставившись на Поля
невыразительными водянистыми глазами, протянул ему бумажку - пропуск.
- Вы свободны, Кольцов. Постарайтесь больше не попадать к нам. Да..
Вот что еще.. Хочу дать вам совет. Из тех, что дешево стоят, но дорого
ценятся - держитесь подальше от фантастики. Не надо это никому. Игры в
фантастику сейчас крайне вредно отражаются на здоровье пренебрегающих
советами. Крайне вредно. Даже я уже не смогу вам помочь. Пишите о
незадачливых влюбленных - по-моему, сейчас подобная литература пользуется
устойчивым спросом.

Только очутившись дома, в своем кресле, Поль почувствовал как устал.
Ему хотелось одного - закрыть глаза и ни о чем больше не думать. Однако,
увидев перед собой злое лицо Надежды, он понял, что отдыхать, пожалуй,
рановато. высший гнев, обуревавший ее - никудышняя защита от умело
поставленных вопросов. Стоило воспользоваться этим и узнать, например,
имеет ли подполье какое-нибудь отношение к убийству Серебрякова.
Невооруженным глазом было видно, что совсем маленькая толика рассчитанного
хамства заставит Надежду окончательно потерять контроль над собой, и тогда
вместе с черной руганью она выплеснет и нужные ему фактики.
- Пожрать бы чего, а, Надя?
- Ну и где ты был? - спросила она.
- А что такое?
- Где ты был?
- А где я был?
- Отвечай по-человечески!
- Можно и по-человечески... Но зачем тебе надо знать, где я был? Уж
не ревнуешь ли?
- Нет. Я не ревную. Я хочу знать, где ты был.
- Мероприятие Ц возложило на меня чрезвычайно важную задачу, для
решения которой требуется время, в том числе и ночное, - скучным голосом
сказал Поль. - Что здесь непонятного? Забыла, что такое дисциплина? Откуда
я знаю, могу я отчитываться перед тобой или нет? Предъяви документ, и я
тотчас все тебе расскажу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29