Он был на вечеринке, которую устроили в честь него его приятели, такие же, как и он, начинающие полицейские. В этот день он получил степень магистра. Были закуплены бочонок пива и с десяток кассет с новыми порнофильмами.
Он лениво прохаживался по гостиной, рассеянно поглядывая на экран, где перекатывалась по песку с обнаженным атлетом обнаженная богиня. Его дружки бурно восхищались ее красивым телом и сексуальным мастерством. Рик открыл рот, чтобы выразить солидарность с их мнением, как вдруг камера крупным планом показала ее лицо, изображавшее наслаждение в пылу оргазма. Его затошнило, скрутило от боли, будто он получил удар в солнечное сплетение. Это была его сестренка.
Разразившись ругательствами, он ринулся к телевизору и отключил экран. Приятели недоуменно вытаращили на него глаза. Наконец один выпалил:
– Свихнулся, что ли, Милано? Если ты на время выпускных экзаменов отказался от баб, мы-то тут при чем? Это же Кики Милз, королева секса.
Друзья, убежденные в том, что эксцентричный выпад Рика вызван длительным воздержанием, которому он подверг себя ради диплома с отличием, замяли неловкость шуткой. Он никому не раскрыл своей тайны. В тот момент в его душе родилась всепоглощающая ненависть к человеку, превратившему его любимую непорочную сестренку в падшую женщину. Обиднее всего было то, что она снималась в грязных фильмах под псевдонимом Кики – под своим детским прозвищем, которое придумал он. Рик воспринял это как личное оскорбление. Ненависть породила жажду мести.
Коул, откинувшись на спинку стула, в немом изумлении слушал откровения брата и сестры. С трудом верилось, что драма их жизни так тесно переплетается с его собственной судьбой. Рик молчал, и Эрика, следившая за игрой чувств на его лице, наконец продолжила:
– А в последнее время меня гнетет воспоминание еще об одном неблаговидном поступке. Не знаю, почему я раньше об этом не задумывалась. Может быть, потому, что хотела верить, будто ложь, сказанная мною десять лет назад, никому не нанесла вреда. – Она взглянула на Коула и вновь взяла его за руку. – Теперь я понимаю, что ошибалась.
– Что это за ложь, черт побери? – процедил сквозь зубы Рик.
Эрика помедлила, подыскивая нужные слова, которые через несколько секунд хлынули из нее безудержным потоком.
– В тот вечер, когда я позвонила тебе и попросила приехать за мной к школе, я была не в себе от пережитого ужаса. Ты стал засыпать меня вопросами, спрашивал, с кем я встречалась, что сделал этот парень, пострадала ли я. Из моих ответов у тебя создалось впечатление, что на меня напал Коул, хотя я-то знала, что это был не он. Потом ты отвез меня домой. Мама тут же забрала меня, стала успокаивать, приводить в порядок.
Когда я вышла к вам, вы с отцом уже составили план действий. Решили, что в полицию заявлять не следует, а нужно ехать на ранчо к Трейнорам и поставить перед фактом отца Коула, чтобы он сам наказал сына. Вы хотели уберечь меня от скандала. Я пыталась все объяснить вам, но вы меня не слушали, неустанно повторяя, что я в шоке и вы сами все уладите.
Потом отец повез меня к Трейнорам. Он пошел в дом один, а меня оставил в машине, сказав, что придет за мной, как только поговорит со стариком Трейнором и заставит Коула принести извинения. Я, пока ждала отца, решила, что скажу мистеру Трейнору правду. Вдруг дверца машины открылась. Я подумала, что это отец. Но это был не он. Это был…
Эрика глубоко вздохнула и зажмурилась, будто надеялась заслониться от тяжелого воспоминания. Рик метнул в сторону Тейлора убийственный взгляд. Тот слушал Эрику, затаив дыхание.
– Я думала, что этот кошмар никогда не кончится. Он вытащил меня из машины и потащил в лес. От страха я лишилась дара речи. Думала, он собирается завершить начатое. Он остановил меня возле дерева. Мне казалось, что мое сердце не выдержит– так сильно оно колотилось, – и я умру; Тогда я действительно хотела умереть, потому что была так напугана, что даже кричать не могла. Я попыталась вырваться, но мне это не удалось. Он вытащил нож и приставил к моему плечу, потом указал на какие-то буквы, вырезанные на стволе дерева, по-видимому, совсем незадолго до этого. «К + Э». Он сказал… – Эрика судорожно вздохнула. – Он сказал: «Это на память, на вечную память». Потом засмеялся и добавил: «Все будут думать, что «К» – это Коул. Все, кроме нас двоих, верно?»
Эрика сжала губы, чтобы унять дрожь. – Мы услышали голос отца, – заговорила она снова. – Этот мерзавец больно стиснул мне руку, приставил к плечу нож и приказал не говорить, кто напал на меня, иначе он вырежет те же инициалы и на моем плече. Он сказал, что если все будут считать виновным Коула, то так ему и надо. Сказал, что тогда справедливость будет восстановлена.
Я побежала к отцу. Он отругал меня за то, что я шатаюсь где ни попадя, приказал сделать вид, будто я сильно расстроена, даже заплакать, если смогу, чтобы Коул чувствовал себя виноватым. Он сказал, что Коул все отрицает, но мистер Трейнор поверил ему, нашему отцу, и обещал заплатить нам за молчание.
Эрика и Коул обменялись взглядами, вспоминая тот кошмарный вечер. Коул тогда был растерян и возмущен. Эрика дрожала от страха и стыда за собственную ложь. Ее оленьи глаза наполнились слезами.
– Значит, ты утверждаешь, что на тебя напал не Тейлор? – насмешливо осведомился Рик, раздраженный их взаимным вниманием друг к другу.
– Да, утверждаю, – почти прошептала Эрика. Взглянув на Коула, она поняла, что ему уже известно имя преступника.
– Тогда кто же? – спросил Рик. – Или мне на коленях умолять тебя открыть тайну?
– Крейн Трейнор. Брат Коула.
Рик пережил второе ужасное потрясение в своей жизни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124