Лейни перевела взгляд на Боба, который к этому моменту уже разговаривал с темноволосым мальчиком лет пятнадцати-шестнадцати. Она вскрикнула, когда увидела, что мальчик полез в карман и достал зеленую купюру.
Боже мой! Она является свидетелем сделки. Самой настоящей продажи наркотиков.
Лейни опять обругала себя за то, что не захватила камеру. Проклятие! Эх, жаль, что нельзя все это заснять.
Боб и мальчик пошли к школе.
Лейни не знала, что делать. Отловить мальчишку? Он крупнее ее, зато на ее стороне злость и эффект внезапности. Однако она читала, что главная задача частного детектива – собрать улики, не так ли? Она не может сдать Боба полиции только на основании нескольких нечетких фотографий, на которых кто-то кому-то передает деньги. Ей нужно нечто большее, если она хочет, чтобы ему предъявили обвинение.
В любом случае никогда не позволит ему торговать тем, что лежит у него в машине.
Лейни осторожно потянула за дверную ручку «крайслера», мысленно молясь о том, чтобы Боб не запер машину и… не включил сигнализацию. Хотя все равно никто не обратит внимания. В последнее время людей так достали ее вопли, что никто даже не смотрит, чья машина «кричит». Только от неожиданности можно получить сердечный приступ.
Лейни облегченно выдохнула, когда дверь тихо щелкнула и открылась без всяких воплей.
Пока она рукой шарила по сиденью, пытаясь нащупать пакет с чем-то белым, она все время ожидала, что кто-то вдруг выпрыгнет из-за спинки и схватит ее за руку.
Но никто не выпрыгнул.
Лейни даже не удосужилась захлопнуть дверь. Что такого, если горящий в салоне свет посадит аккумулятор? Это меньшее из наказаний, которые заслужил этот ублюдок.
Сунув пакет под мышку, Лейни со всей возможной скоростью понеслась прочь от «крайслера». Оказавшись на безопасном расстоянии от него, она огляделась и убедилась, что никто за ней не наблюдает. Затем, точно так же как сотни копов в многочисленных сериалах, она надорвала пакет, лизнула мизинец, сунула его внутрь и вытащила. Теперь на мизинце был белый порошок. Лейни понюхала его, но ничего не учуяла. Тогда она попробовала порошок на вкус. Вернее, просто попробовала, потому что вкуса у порошка не было. Почти. Имелся какой-то солоноватый привкус, но не такой, как у соли. Очень… слабый. И какой-то химический.
Она сплюнула, чтобы не проглотить эту гадость.
Она отнесет это в полицию. Там проанализируют его.
Лейни вспомнила, что опаздывает на встречу с сестрой, и стала засовывать пакет в сумочку. Когда она сдавливала его, из пакета поднялось облако пудры. Она вдохнула его и закашлялась. Утрамбовав пакет, Лейни побежала к лестнице, ведшей к входной двери.
Все гораздо хуже, чем она думала.
Триш старалась не смотреть на пятйо от белого порошка на блузке сестры. Это кокаин? Ей, как классному руководителю старших классов, следовало бы больше знать, как выглядит этот наркотик. Только она не знает. Она видела влияние наркотиков – изменение в поведении, резкие смены настроения, ухудшение успеваемости, – но никогда не видела сами наркотики.
Она не может сказать наверняка, что белый порошок на блузке Лейни – это кокаин, однако подозрение у нее отнюдь не смутное.
– Так о чем ты хотела со мной поговорить? – спросила Лейни, пододвигая стул к столу Триш.
Триш только что поговорила с подругой из Тампы, у которой было значительно больше опыта в решении проблемы наркомании. Та предупредила Триш, что с сестрой нельзя говорить обвиняющим или осуждающим тоном. Лучше, сказала подруга, если наркоман будет знать, что ты готова помочь ему избавиться от зависимости. Однако при этом нужно: дать понять, что тебе известно о его проблеме и что ты не позволишь ему скрываться от общества.
Триш встала и обошла стол. Вероятно, разговор пойдет легче, если она поведет его как задушевную беседу, а не будет отчитывать сестру, будто провинившегося ученика.
Триш села рядом с Лейни и повернулась к ней лицом.
– Кажется, с твоего приезда домой у нас так и не было возможности поговорить, – начала она.
– Ничего страшного. Я знаю, что семья отнимает у тебя все время.
– Но ты тоже моя семья, – сказала Триш, накрывая ладонью руку Лейни.
– Конечно. Я не имела в виду, что ты забыла обо мне.
– А ты чувствуешь себя заброшенной? – В этом вся проблема? Лейни потянуло на наркотики от одиночества?
– Вовсе нет. Я… В общем, я хотела бы сказать, что абсолютно счастлива, но ведь так не бывает, правда? – Лейни коротко рассмеялась, но для Триш ее смех прозвучал горестно.
– Значит, – подалась вперед Триш, – ты несчастна. Хочешь об этом поговорить?
Лейни бросила на сестру странный взгляд.
– Да нет. Слушай, о чем ты хотела поговорить? Мне кажется, я чего-то не понимаю.
– И часто у тебя возникают такие ощущения? Будто ты чего-то не понимаешь, что ты неадекватна? – Бедная сестричка. Одинокая. Несчастная. С низкой самооценкой. Неудивительно, что она пытается найти утешение в токсикомании.
– А разве не у всех когда-нибудь возникают такие ощущения? – удивилась Лейни.
– Да, конечно. И есть надежные способы справиться с таким состоянием. Физические упражнения. Аффирмации. Хобби. Общение с теми, кого любишь.
– Естественно. Иначе я продолжала бы заниматься тем, чем занимаюсь с шестнадцати лет, и рано закончила бы свою жизнь в могиле.
Лейни рассмеялась, но Триш не отреагировала на ее шутку. «Заниматься тем, чем занимаюсь с шестнадцати лет»? Значит, зависимость Лейни длится так долго? Если это действительно так, одной беседой не обойтись, чтобы вернуть сестру на путь выздоровления. Лейни понадобится помощь профессионала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70