Но здесь было не только любопытство. Он начинал тревожиться за нее – нечто небывалое. Он никогда не тревожился за других, за исключением тети Айрис, чье здоровье последние годы стремительно ухудшалось.
Что превратило Анжелику в такую затворницу? Он заметил, что на работе у нее начали появляться знакомые, но вне работы она была абсолютно одинока.
А ведь он твердо уверен, что по природе своей она не одиночка, как он сам. Что-то случилось в ее жизни, что-то настолько сокрушительное, что он и сейчас видел в ее глазах затравленное выражение, когда она не следила за собой. Даже сейчас, шесть месяцев спустя после их первой встречи. Что это могло быть?
Одинока ли она? Испугана? Мужчина ли ранил ее так тяжело? И самое главное: есть ли вообще мужчина, который может предъявить на нее права? Этот вопрос не давал ему покоя в первые утренние часы, когда он лежал без сна, преследуемый ее образом.
Долго он так не выдержит. Какую бы она ни устанавливала дистанцию, как бы он ни старался держать под контролем желание обладать ею, напряжение между ними растет. Рано или поздно что-то должно случиться. С одной стороны, он ждал этого момента, желая узнать, что же произойдет. С другой – боялся, не зная, смогут ли они пережить грядущий взрыв.
* * *
– …Таким образом, они считают, что нужно сильнее внедряться в рынок медицинского оборудования, чтобы компенсировать спад из-за падения продаж в нефтяную промышленность. При очень небольших изменениях производственных линий оборудование, которое мы производим, может быть модифицировано для использования в больницах и…
Хотя Анджи не упускала ни слова из того, что говорил ей Рис, часть ее внимания была занята бликами рассеянного света на его густых седых волосах. Они уже с полчаса сидели плечом к плечу на длинном диване в углу кабинета, просматривая заметки, сделанные на совещании с высшим руководством компании и представителями независимой консалтинговой фирмы. У Риса стало обыкновением разбираться в проблеме, обсуждая ее вслух, и Анджи считала умение быть хорошей слушательницей составной частью своей работы. Интересно, кто исполнял эту роль до того, как он нанял ее?
– А вы как думаете?
Вопрос заставил ее полностью сосредоточиться. Никогда прежде он не спрашивал ее совета.
– Вы хотите услышать мое мнение? Рис нахмурился.
– Я спросил вас именно об этом. У вас ведь есть свои мнения, не так ли?
– Конечно. Просто вы никогда прежде не интересовались ими, – резко ответила она.
Его рот искривился в уже знакомой ей усмешке.
– Слишком много людей не дожидаются, пока я обращусь с вопросом, как мне вести свои дела.
– Вы нанимали меня как помощника, помните? Если бы нужен был кто-то достаточно квалифицированный, чтобы вести ваши дела, вы выбрали бы какого-нибудь умника из МБА, претендовавших на это место.
Рис прищурился, похожая на ямочку складка на щеке углубилась, улыбка – нет.
– Так надо же мне было взять умника из бывших секретарей по связям с общественностью. После той вспышки прошло уже больше месяца. Вы когда-нибудь позволите мне забыть?
Она рассмеялась.
– Вряд ли.
Взгляд Риса был таким долгим, что она перестала улыбаться и неловко поерзала.
– У вас хороший смех, – сказал он наконец. – Смейтесь чаще. – А потом вдруг кивнул в сторону толстой стопки бумаг на столике для коктейлей. – Так что же вы думаете о предложениях консультантов?
Потрясенная выражением его глаз, Анджи никак не могла прояснить мысли настолько, чтобы создать хотя бы видимость толкового ответа. Для нее было очень важно оправдать веру Риса в ее мнение. Так почему же у нее такая пустота в голове? Зачем ему понадобилось именно сейчас посмотреть так, будто хочет перекинуть ее через плечо и унести?
Она испытала одновременно облегчение и недоумение, когда дверь кабинета распахнулась, избавляя ее от необходимости ответа. Никто не входил в кабинет Риса без приглашения, без стука. Даже секретарша. Так кто же…
Этот человек не вошел. Он ворвался смерчем рыжих волос, белых зубов и мальчишеского смеха. Анджи окаменела, когда маньяк напал на ее работодателя, хлопнул по плечу так, что едва не опрокинул на спину, и приветствовал невообразимыми ругательствами.
Но еще более она была потрясена тем, что Рис не возмутился. Похоже, он был даже рад. Он расплылся в широкой улыбке, от которой ее пронизала дрожь, хоть улыбка и не была обращена к ней. «О небо, – вяло подумала она. – Если Рис когда-нибудь улыбнется так мне – я погибла».
– Как тебя занесло в город? – приветствовал Рис незнакомца, который был таким большим и крепко сложенным, что шестифутовый, стовосьмидесятипятифунтовый Рис рядом с ним казался маленьким.
– Дела. Я бы позвонил, да уж больно спешный вышел случай. А быть в Бирмингеме и не зайти к тебе не мог.
– Попробовал бы не зайти! Я б тебе башку оторвал, – весело отозвался Рис. И тут вспомнил об Анджи. Обернувшись, он едва не покраснел, увидев изумленное выражение ее лица. Убрав со лба упавшую от буйного дружеского приветствия прядь волос, он произнес:
– Знакомься, Грэм. Это моя заместительница, Анжелика Сен-Клер. Анжелика, это Грэм Китинг, старый армейский друг.
– Рада познакомиться, мистер Китинг, – вежливо сказала Анджи, протягивая руку.
Ее пальцы исчезли в лапе размером с суповую тарелку.
– Ну-ну-ну, – пробормотал Грэм Китинг, подвергая ее неспешному осмотру. – Ну-ну.
– Как видишь, Грэм очень разговорчив, – сухо констатировал Рис.
– Заткнись, Рис. – Грэм продолжал рассматривать Анджи, не выпуская ее руки. – Как же вышло, что такая милая девушка работает на этого поганого сукина сына?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52