– Кстати, пакостит эта пернатая тварь специально.
Хани уставилась на него.
– Вы это серьезно?
– Абсолютно. Уверен, если бы эта мерзкая птица умела смеяться, она бы рассмеялась мне в лицо. Но и это еще не все…
В это время послышался пронзительный крик, и на ореховый куст рядом с Хани опустился серо-коричневый сокол.
Хозяин ранчо чертыхнулся и поднял ружье.
– Не смейте! – закричала Хани. – Птица находится на территории заповедника! У меня есть свидетели! – Несколькими минутами раньше она краем глаза заметила, как группа орнитологов вышла из леса и остановилась на почтительном расстоянии, прислушиваясь к перепалке.
– Ради того, чтобы избавить себя от стольких неприятностей, я, пожалуй, даже готов заплатить штраф в суде, – усмехнулся сосед, поднял ружье и прицелился.
Хотя группе орнитологов опасность не угрожала, ибо они стояли совсем в другой стороне, они на всякий случай опасливо попятились.
– Не смейте стрелять! Вы слышите?! – Голос Хани звенел от напряжения и испуга, однако ей не удалось отвлечь внимание упрямого соседа. В отчаянии, стремясь во что бы то ни стало спасти птицу, которая была всеобщим любимцем, Хани попыталась перепрыгнуть через ограду. Резкое движение отвлекло-таки внимание мужчины, и он взглянул в ее сторону.
Однако в спешке Хани зацепилась ногой за верхнюю перекладину ограды, потеряла равновесие и полетела вниз, при этом сбив с ног своего противника. Они вместе упали на землю.
В суматохе ружье выстрелило. Сосед вскрикнул от боли, затем разразился потоком грубых ругательств. Хани почувствовала, что, как давеча Келли Стилл, близка к обмороку, закрыла глаза и уронила голову на широкую грудь мужчины. Это длилось всего несколько секунд. В следующую минуту Хани спохватилась, что лежит в объятиях незнакомца, и стремительно вскочила на ноги. Бросив взгляд на продолжавшего лежать владельца ранчо, она увидела, что тот ранен в ногу и по джинсам растекается красное пятно.
– О боже, да вы ранены!
– Вы чрезвычайно наблюдательны, – процедил сквозь стиснутые зубы сосед. – Вашими стараниями, между прочим.
Хани и в самом деле почувствовала, что близка к обмороку. По ее вине произошел несчастный случай. В глазах у нее потемнело, закружилось, она ухватилась за перекладину забора и сделала несколько глубоких вдохов, пытаясь справиться с дурнотой.
– О господи, вам очень больно?
– А вы как думаете? – саркастически проскрипел раненый.
– Разрешите, я отвезу вас в больницу. Или нет, лучше вызвать «скорую». Мне так жаль, у меня и в мыслях не было причинить вам страдания, я лишь пыталась спасти сокола, это наш любимец, – бормотала Хани, понимая, что выглядит глупо, но ничего не могла с собой поделать.
– Ради бога, оставьте меня в покое, малышка. Забирайте своих любителей птиц и убирайтесь отсюда.
– Я не оставлю вас одного, раненого. За кого вы меня принимаете?! – возмутилась Хани. – Давайте я все-таки отвезу вас в больницу. «Скорая» может долго до нас добираться, а так будет гораздо быстрее.
– Говорю вам, оставьте меня в покое, – прорычал сосед, – вы и так сделали уже достаточно для одного дня.
– Ну почему вы так грубы? Я всего лишь хочу помочь. – Она повернулась к группе орнитологов. – Мистер Мортимер, будьте добры, отведите группу обратно. Я позабочусь об этом человеке.
– Конечно-конечно, – отозвался Дерек Мортимер. – Вы уверены, что вам не понадобится помощь?
– Уверена. Я отвезу его в больницу.
– Ад и все дьяволы! – вмешался раненый, лицо которого побледнело, однако в глазах наряду с болью читался гнев. – Ради бога, уходите со своими чертовыми любителями птиц и оставьте меня в покое! – отрезал он.
Хани посмотрела на его раненую ногу – кровь пропитала джинсовую ткань выше короткого голенища, – и внутри у нее все похолодело от чувства вины. Никогда она не оставалась равнодушной к чужой боли.
– Пожалуйста, разрешите мне отвезти вас в больницу, – мягко попросила она.
– Боитесь, что я истеку здесь кровью и умру и это будет на вашей совести, а?
– Ну зачем вы так? Вы сможете встать, если я поддержу вас?
– Я встану и без вашей поддержки, – проворчал раненый, однако тон его уже не был таким грубым.
– Ну и упрямец же вы, однако. Дайте мне вашу руку, я помогу вам подняться. – Хани показалось, что в серых глазах промелькнуло удивление, а крепко сжатые губы, несмотря на боль, чуть дрогнули в улыбке.
– Ладно уж, так и быть, помоги мне встать, малышка.
Взяв предложенную ему руку, мужчина относительно легко поднялся с земли. Распрямившись во весь рост, он оказался еще выше, чем показалось Хани вначале. Попытавшись встать на раненую ногу, он поморщился и тихо выругался.
– Мне так жаль, – сказала она снова.
– Уж наверняка не больше, чем мне, малышка.
– Я не малышка.
Мужчина чуть прищурился, и Хани вновь почувствовала на себе его пристальный, оценивающий взгляд.
– Сколько тебе лет? – вдруг спросил он.
Хани нахмурилась.
Разве вы не знаете, что у женщин никогда не спрашивают…
– Ладно, забудь, что я спросил, – не дал он ей договорить. – Как бы там ни было, сейчас не время для пустой болтовни. Если уж ты так настаиваешь, то помоги мне добраться до дома. – Раненый свистнул, и лошадь тотчас же подошла к нему.
– Может, я лучше сбегаю за машиной и подгоню ее сюда? – предложила Хани.
– Нет.
Она поняла, что спорить бесполезно. Хозяин ранчо спрятал ружье в чехол, схватился за луку седла, перекинул больную ногу через лошадиный круп и, не переставая ругаться, медленно забрался на лошадь.
1 2 3 4 5 6 7