– Вот как? – Его брови удивленно приподнялись.
Ева Адлер снова собиралась петь, и на какой-то момент Лин почувствовала, что спасена. Но волшебство музыки было разрушено. Она не знала, как здесь оказался Уорнер Бельмонт, но знала, что его вопросы, хотя и учтивые, будут безжалостны.
Закончилась вторая ария мисс Адлер, затихли аплодисменты, люди задвигались, вставая со своих мест и переговариваясь. Большинство направлялось в зал, где находился буфет.
Уорнер Бельмонт тоже поднялся.
– Пойдемте перекусим чего-нибудь, – предложил он, к удивлению Лин.
– Мне не хотелось бы мешать вашей компании, – быстро ответила Лин.
Он покачал головой.
– Моя «компания» состоит из единственного человека, и вряд ли я доберусь до нее сейчас. – Он кивнул на Еву Адлер. – Мы старые друзья, и сегодня вечером я сопровождаю ее. Однако сейчас она во мне не нуждается, а больше я не знаю здесь ни единой души. Я буду очень признателен вам, если хоть вы меня пожалеете.
Ответить на это было нечего, и Лин молча последовала за ним. Народу было много, но он отыскал свободный столик для Лин, а сам отправился добывать кофе и сандвичи.
Шум вокруг них достиг крещендо, но они разговаривали мало. Допив кофе, он попросил у Лин разрешения закурить. Склонившись над зажигалкой, осторожно спросил:
– Скажите, разве вы не говорили, что собираетесь выйти замуж вскоре после отъезда из Бродфилда?
– Говорила.
– Значит, вам пришлось отложить свадьбу? Извините. Жаль, конечно.
– Свадьба не отложена. Помолвка расторгнута. – Голос ей самой показался хриплым и неестественным.
Пауза.
– Мне очень жаль, – искренне произнес Уорнер Бельмонт и осторожно добавил: – Расскажите мне, что случилось?
– Рассказывать почти нечего. Произошло то, что, видимо, иногда происходит. Мой жених встретил за границей другую девушку и сказал мне об этом.
– Но ведь вы очень скоро собирались пожениться?
– Да.
Снова молчание. Лин молила Бога, чтобы он избавил ее от банальных утешений, что все утрясется. Она могла принять их от Денниса, хорошо знавшего ее. Но в устах Уорнера Бельмонта это было бы неуместным.
Однако он лишь задумчиво произнес:
– Видимо, вы очень любили этого человека?
Она промолчала.
– Это нарушило все ваши планы. Думаю, вам бы хотелось сейчас отдохнуть, а потом? Что вы собираетесь делать потом? Вы вернетесь в Бродфилд?
– Нет, – резко ответила она. – Только не это.
– По крайней мере, вы собираетесь работать медсестрой?
– Нет, точно нет. Я хочу заняться чем-то новым, сменить окружение. Может быть, уехать за границу.
– Да? И чем заниматься?
– Я… я еще не решила.
Его взгляд посуровел.
– А что вы умеете?
– Да в общем-то ничего. – Обескураженная этим безжалостным допросом, она сделала нетерпеливый жест: – Неужели вы не понимаете, что я не могу вернуться в Бродфилд – меня же будут жалеть все, кто знал меня раньше! Это так просто – работа, которую я любила, пока была счастлива, потеряла для меня всякий смысл!
Она презирала себя, что все так объясняет ему. Ведь он все равно не поймет.
– Вы хотите сказать, что эффективность вашей работы полностью зависит от благополучия личной жизни? – недоверчиво спросил он. – Не ставите ли вы жалость к себе чересчур высоко?
– Просто я должна привести себя в порядок. Я не считаю, что упиваюсь жалостью к себе, – попыталась защититься Лин.
– Простите, но, на мой взгляд, у вас совершенно неверные взгляды на чувство долга. Представьте, что было бы, если бы каждый человек забрасывал свою работу каждый раз, как только его постигнет неудача в личной жизни. Насколько я понимаю, у вас нет обязательств перед семьей, которые могли бы оправдать отказ от работы в медицине, одной из самых ценимых в обществе профессий. Я согласен, вам нужно время, чтобы прийти в себя. Но мне не хотелось бы, чтобы вы считали, что вы – единственный человек, оказавшийся в такой ситуации.
– Возможно, я не права. Но ваше мнение кажется мне довольно бездушным.
Уорнер Бельмонт слегка пожал плечами.
– Если и так, то причина в том, что я не сентиментален. Я реалист, я стараюсь прямо смотреть в глаза своим проблемам. То же самое пытаюсь делать и с вашими. Мне кажется, что ваш уход был потерей для Бродфилда. И ее надо восполнить. Хотел бы я, чтобы вы думали так же, но не в моих силах заставить вас. Кстати, как ваше имя? – внезапно спросил он.
– Лин, – ответила она. – Я не могу вернуться в Бродфилд. Просто не могу!
Буфет пустел, публика возвращалась в концертный зал. Уорнер Бельмонт взглянул через плечо Лин на выходящих. Она поднялась. Какое-то мгновение они молча смотрели в глаза друг другу, затем он довольно безразлично произнес:
– Ну что ж, Лин Эсолл, решать вам… Хотел бы быть вам полезным, но…
– Спасибо, – в тон ему ответила она.
Взяв девушку за локоть, он проводил ее в зал, усадил на место, поклонился и вышел.
Вновь заиграла музыка, но ее очарование пропало. Лин печально раздумывала, что не оправдала ожиданий Уорнера Бельмонта… И потеряла Перри. А в глубине души она понимала, что теряет себя.
Ей захотелось остановить эту череду неудач.
Глава 2
Уорнер Бельмонт так и не вернулся на свое место. Она видела, как он беседовал с Деннисом, а после того, как Ева Адлер закончила свое выступление, они сели в первый ряд. Незадолго до конца они уехали.
Лин пришло в голову, что ни разу с тех пор, как он появился в Бродфилде, беспроволочный телеграф сплетен не связывал его имя ни с какой женщиной. Он сказал, что они с Евой Адлер старые друзья. Это могло означать что угодно. Но в комнате отдыха из упоминания о невинной дружбе могли сделать вывод о потрясающем романе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60