Б. тоже при параде. Послушайте-ка, – Том приостановился, – а может, это и была та самая Ева Адлер? Ведь вы ее видели, Лин? Роскошная золотистая грива, классические черты лица и невероятное высокомерие?
– Наверное, это была она, – спокойно ответила Лин. – Она действительно великолепна. – Лин непроизвольно оглядела свое платье, не отдавая себе отчета в том, что автоматически сравнивает себя с Евой.
– Признаки раздражения были налицо, – фыркнул Том. – Она барабанила пальцами по дверце, а объяснения У.Б. слушала с таким видом, будто ни капельки им не верит. Даже бензин они приняли так, словно я обязан им помочь. Интересно, куда или откуда они направляются?
– Чему я рада, так это тому, что ты увидел ее своими глазами, – торжествующе произнесла Пэтси. – Иначе ты бы не поверил, что он собирается жениться па ней. Теперь-то веришь?
– Нет, конечно, – серьезно возразил Том. – Того, что я видел, явно недостаточно, чтобы заставить меня поверить, что этот человек может принести себя в жертву браку.
– Но некоторым удается жениться, не жертвуя почти ничем, – на удивление мудро заметила Пэтси.
– Да, но, мне кажется, Бельмонт не из таких. Я слишком уважаю его, чтобы подумать о нем нечто подобное. Видимо, работа значит для него куда больше, чем может значить женщина. И я уверен, если он почувствует, что женщина заинтересовалась им, он, по крайней мере, не станет обманывать ее. – Он мельком взглянул на Лин, но она этого не заметила. Через несколько минут машина остановилась около корпуса медсестер.
Пэтси выпрыгнула первой и под дождем побежала к подъезду. Лин, собиравшуюся последовать за ней, мягко удержала рука Тома.
– Мне нужно идти, Том.
– Подождите, – умоляюще произнес он. – Я хочу кое-что подарить вам.
– Подарить?
– Да. – Том извлек из кармана аккуратный квадратный пакет, в котором оказались дорожные часы в шагреневом футляре. Лин некоторое время восхищенно глядела на них, но затем покачала головой и вернула их Тому.
– Я не могу принять это…
– Лин, пожалуйста! – Он вложил часы ей в руку. – Послушайте. Я собирался подарить их вам на свадьбу, но знал, что дарить такие подарки во время прощальной церемонии не принято. Поэтому я хотел отправить их позже. А потом, когда я узнал от Пэтси… Я все равно хотел, чтобы они были вашими, если только у меня хватит смелости преподнести их… Пожалуйста, возьмите. И не вздумайте просить меня подарить их еще кому-нибудь.
– Но вы могли бы оставить их себе.
– Чтобы они всякий раз напоминали мне о вас? Разве вы не видите, имя «Лин» написано у меня на лбу большими буквами?
– Том, не надо… Хорошо, я возьму их, – неуверенно сказала Лин. И с улыбкой добавила: – Все же не стоило покупать такой дорогой подарок, даже и к свадьбе.
– Я должен был это сделать. В конце концов, это был мой прощальный подарок. А людям нравится делать такие жесты, особенно когда ничего другого не остается. – Том завернул часы и положил их на колени Лин. Поколебавшись немного, он добавил: – Я же не мог знать, что мне представится еще один шанс…
Он замолчал, заметив промелькнувшую в ее глазах тревогу.
– Ну хорошо, Лин. Я не буду навязываться со своей любовью, если вы не хотите. Я понимаю. И еще кое-что понимаю, как мне кажется. Вы страшно боитесь, что вас опять обидят, да?
Она не сразу ответила, и он повторил:
– Да?
– Наверное, да.
– Вы даже меня боитесь! Дорогая, не надо. Я лишь хочу, чтобы вы были счастливы. И чтобы вы попробовали еще раз, не важно, если не со мной. Когда я говорил, что У.Б. не способен на обман, я хотел убедить вас, что ни один порядочный человек не станет обманывать. А таких все-таки куда больше.
– То есть мне просто не повезло? – с горечью спросила Лин.
– Да, но мне не хотелось бы, чтобы вы думали, что так будет всегда. Что бы ни случилось, вы не должны замыкаться в жалости к себе.
Жалость к себе! То же самое сказал ей Уорнер Бельмонт. Странно, насколько тяжелее ей было услышать это от него, чем от Тома. Внезапно она поняла, как много значит для нее дружба Тома. Собираясь выйти из машины, она повернулась к нему:
– Спасибо вам, Том. У меня и не получится замкнуться в себе, даже если бы мне и хотелось. Благодаря вам с Пэтси.
– Но вы не захотите этого. У вас слишком сильный характер, – заверил он ее. – Я буду рад помочь вам, если смогу.
– Сможете. Вы уже помогаете. – Она улыбнулась и, повинуясь какому-то импульсу, добавила: – Поедете со мной в Эмберли еще, когда у нас совпадут выходные? Мэри Дорн приглашала вас.
– Вы же знаете, с удовольствием.
На мгновение Лин пожалела, что позвала его: в глазах молодого врача мелькнула надежда. Уж не обманывает она его невольно, пользуясь его дружбой, не будучи в состоянии предложить ничего большего? Но идти на попятную было уже поздно. Они распрощались, договорившись связаться друг с другом, и Лин пошла в свою комнату, чувствуя себя смущенной и почему-то виноватой.
Хотя работа в операционной отличалась от работы в терапевтическом отделении, Лин втянулась достаточно быстро. Сестра Крэддок вышла на работу, и Лин больше не приходилось встречаться с мистером Бельмонтом или с кем-либо из хирургов.
В операционной они работали до глубокой ночи. Кроме того, существовало неизбежное разделение между старшим и младшим медперсоналом, и сестра Крэддок частенько приглашала Лин в свой кабинет попить кофе по окончании дежурства. К этому времени операционная пустела, хирурги уходили домой. Теперь они обе могли расслабиться, поболтать.
Однажды ночью раздался неожиданный стук в дверь, и на пороге появился мистер Бельмонт. Обе сестры немедленно вытянулись чуть не по стойке «смирно».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60