А после этого времени, на раздумья, воспоминания, сожаления практически не осталось. Квартира сдавалась с минимумом мебели, но, живя в ней, они обе добавляли свои вещи, которые разнесли теперь по комиссионным магазинам, с тем чтобы выехать отсюда лишь с самым необходимым.
Дни Клэр проходили в спешке приготовлений к отъезду, в покупке одежды, в хлопотах, связанных с предстоящим ей плаванием. Поэтому на долю Мери пришлись сортировка, уборка и переговоры с торговыми агентами. У нее создалось впечатление, что они с Клэр виделись лишь мельком, и, когда эти встречи случались, ей никогда не удавалось полностью сосредоточить на себе ее внимание. Но сам факт, что Клэр мысленно уже пересекала Атлантику, имел свои положительные последствия: ведь Мери, избавившись от контроля сестры, так и не написала решающее письмо родственникам в Бирмингем.
Она поедет туда. Выбора нет. Но так как отдать ключи можно было лишь через день после отъезда Клэр, Мери позволила сестре верить, что она направится прямо в Бирмингем, как только все будет сделано.
Но на самом деле такого намерения у нее не было. Через несколько дней, но не сразу. Поживет в гостинице, напишет тете, а в ожидании ответа вздохнет свободно, чтобы хоть в самых общих чертах вообразить свое будущее в отсутствии Клэр. Возможно, та и была в состоянии выкинуть из головы и Мери, и Питера Брайса, и собственное прошлое, – на манер змеи, сбрасывающей кожу, – стоило ей только отплыть из Саутгемптона. Но Мери не была способна на такое. Принцип «с глаз долой, из сердца вон» совсем не подходил ей, и ей была необходима краткая передышка между жизнью прежней и новой.
И тогда, в последний день, проведенный вместе, Клэр совершила поступок неожиданный, но весьма типичный для нее. Словно для того, чтобы уплатить долг, не сводящийся к некоей конкретной сумме, она увлекла Мери на прощальный, кутеж, в последний совместный поход по магазинам, и убедила выбрать себе любую одежду за ее, Клэр, счет.
– Бирмингем будет гордиться тобой, юная Мери! – заявила она и в итоге приобрела для нее два вечерних платья, костюм для вечеринок, хлопковые платья попроще, несколько юбок и жакетов по отдельности, для составления ансамблей, не считая чулок и нескольких красивых сумок. Тронутая ее заботой, но не перестававшая протестовать, Мери переходила из одной примерочной комнаты в другую. Она сказала Клэр, что не нуждается в. таких подарках. Какой смысл иметь даже одно вечернее платье, если в Бирмингеме она не знает ни души? Там же просто некому ее пригласить, куда-нибудь! Клэр ведь прекрасно знает, что одежда значит для нее так мало… И так далее.
Все впустую. Клэр тратила деньга с щедростью, немногим отличной от бездумного расточительства, и Мери понимала, что должна принять этот жест во имя причин, его питавших. Так проявила себя совесть Клэр, и таков был ее способ примириться с нею.
На следующее утро Мери и Питер Брайс провожали ее на: вокзале Ватерлоо, и, когда, уже простившись, они отправились перекусить в привокзальное кафе, Мери поняла, что Питер старается мягко намекнуть ей, что он лично не ждет, что Клэр вернется домой в обозримом будущем. Поначалу они оба изо всех сил старались сделать вид, что Клэр непременно вернется. Но Мери догадалась, что Питер понимает: Клэр распрощалась с «Декором», и ближе, к концу трапезы, вкуса которой Мери не заметила вообще, словно жевала опилки, это прозвучало вслух.
– Клэр далеко пойдет. Она всегда стремилась к далеким горизонтам, и было бы нечестно пытаться удержать ее, – пробормотал он, помешивая кофе.
– Ты хочешь сказать, она сможет взять и разорвать ваш с нею контракт? – удивилась Мери.
Питер покачал головой:
– До этого, я надеюсь, не дойдет. Но думаю, мы вряд ли еще раз увидим ее в Англии. Она отправилась за океан с идеей, что сможет открыть собственное отделение «Декора» там, в Америке. И если только это ей удастся, я не стану возражать. Но это дело далекого будущего, тогда как меня больше интересует настоящее. Скажи, Мери, ведь она обращалась с тобою как с сироткой Энни, не правда ли? Что ты собираешься делать дальше?
Мери поведала ему о своих планах, и он выказал несколько больший интерес к ее ближайшему будущему, чем Клэр.
Хватит ли ей средств? Сколько времени может пройти между ее выездом из квартиры и отъездом к родственникам? Возможно, он придет попрощаться. К удивлению Мери, Питер даже не забыл спросить, как прошел ее вечер с Клайвом Дервентом, и пусть это воспоминание уже успело основательно поблекнуть, она была благодарна ему хотя бы за то, что он не счел странным, что ее свидание с Дервентом прошло вполне успешно.
Питер сказал ей:
– Ты чересчур застенчива, понимаешь? Наверное, потому, что жила в тени такого суперобщительного человека, как Клэр.
Мери покачала головой:
– Нет. Моя невзрачность не имеет к ней никакого отношения. И если бы не она, я вряд ли повстречала бы стольких людей.
– Но ты произвела на них куда более скромное впечатление, чем оно того стоило. – Питер смотрел на нее, выпрямившись в кресле. – Например, я буду с тобою откровенен: только сейчас я, кажется, понял, что никогда по-настоящему не замечал тебя.
– Знаю. Люди и правда не обращают на меня внимания. Но Клэр в этом не виновата.
– Это уж точно не ее вина, уверяю тебя. Она никогда специально не старалась превзойти тебя. Но она околдовывала людей, скажем так, и им ничего не оставалось делать, кроме как игнорировать тебя, да по-своему ты и сама была ею околдована. Я хочу сказать, в конце концов тебе даже стала нравиться эта нехватка внимания окружающих. Очень может быть, отъезд Клэр сослужит тебе прекрасную службу, юная Мери.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60