– спросила она по-французски, но без прованского акцента. Звенящий голос, напряженное лицо – вся она трепетала, как туго натянутая тетива лука.
– Пришел просить прощения.
– Чтобы идти под венец с чистой совестью?
– Я не женюсь на мисс Бесслер, – сообщил Стюарт. Странно, что решение, о котором недавно он боялся даже помыслить, сейчас пришло само собой. – Я хочу быть с вами до конца своих дней – если вы согласны.
– Красиво звучит, – сказала Верити, и ее голос дрогнул. – Но что именно вы мне предлагаете?
– Союз, который, смею надеяться, устроит нас обоих. Они успели сделать почти полный круг по залу, когда Верити заговорила снова:
– Другими словами, вы хотите, чтобы я стала вашей любовницей.
– Знаю, в прошлый раз я звал вас замуж. Я…
– Не нужно объяснять, почему вы не можете на мне жениться, – перебила мадам Дюран. – Сама знаю. Именно по этим причинам и не приняла тогда вашего предложения.
От нее чудесно пахло – свежеочищенным апельсином и заварным кремом. Внезапно Стюарт понял, что ужасно проголодался, впервые за две недели. Восхитительное ощущение – он готов был опустошить весь стол с закусками.
– Я могла бы заставить вас жениться на мне еще десять лет назад. Вы же клялись и божились, что женитесь, несмотря ни на что.
– Могли бы. – Стюарт сдержал бы обещание, если бы тогда Верити ухватилась за его слова. Но каковы были бы последствия их брака? Всеобщее осуждение погубило бы их обоих, и они оба это знали. Теперь их связь будет браком по сути, но не по названию. Без благословения церкви и закона их связь будет считаться прелюбодеянием. Стюарт не сможет появляться с Верити на людях: у нее не будет прав и привилегий законной супруги.
– Главное – что я вас люблю, – решительно сказал Стюарт. – И я сделаю все, что в моих силах, чтобы вы были счастливы.
Верити избегала смотреть ему в глаза.
– Вы просили меня уехать, и я строила планы. Теперь вы передумали и требуете, чтобы я от них отказалась. Откуда мне знать – вдруг вы снова передумаете через несколько недель, когда сплетни разнесутся по всему городу и ваша блестящая репутация потускнеет?
– Пятна на репутации – пустяк, но вот если я потеряю вас… Буду разбираться с проблемами по мере их появления. Если мы будем вместе, мне ничего не страшно.
Верити поджала губы:
– Как-то не хочется говорить «Да».
Его сердце воспарило в небеса.
– Но вы скажете?
Она уклончиво заметила:
– Вы плохо выглядите.
– Немолод и одинок, – ответил Стюарт. – Мы потеряли десять отличных лет.
Помолчав, Верити согласилась:
– Да, в самом деле.
Стюарт понял – это ее манера сказать «да». Какое ему дело, если его имя станет посмешищем и притчей во языцех для всего Лондона или даже для всей страны? Пусть сплетники торжествуют. Он не откажется от счастья.
Вальс закончился, и Стюарт отпустил Верити. Потом он пригласил миссис Роббинс, а затем танцевал со всеми служанками по очереди, даже с юной судомойкой, которая едва доставала ему до пояса. Несколько минут дружеской болтовни, что будут помниться девушкам целый год, когда вновь наступят для них серые будни.
А между танцами Стюарт ел, от души, до неприличия жадно, заодно утоляя голод сердца – утоляя досыта.
Верити тоже танцевала и ела. Она была рождена для танцев. Рядом с ней, такой грациозной, даже неуклюжий Прайор, казалось, летит, не касаясь ногами земли. Даже Симмонс, с его утиной походкой, выглядел бравым танцором. И еще Верити флиртовала. Немножко с Прайором – тут нужно было соблюдать меру и достоинство, ведь и он, и она были слугами высшего ранга; зато напропалую – с лакеями, садовниками, землекопами и даже конюхами.
Стюарт держался в отдалении, пока не протанцевал по разу со всеми присутствующими на балу женщинами. Потом тонко выразил предпочтение, снова пригласив Верити, разбив ее пару с Симмонсом.
– Можно мне?
Симмонс поклонился с елизаветинской учтивостью. Верити, блеснув глазами, прошептала Стюарту на ухо:
– Симмонс рассказал мне, что Берти платил ему, чтобы он выманивал у меня мадленки. Я как раз подумала, уж не поведать ли ему, как вы воздвигли алтарь для моих галош? – Она улыбнулась, болтая по-английски с кокетливым французским акцентом. Сейчас она флиртовала с ним, Стюартом.
– Опомнитесь, что вы делаете? Вы никогда не рассказывали мне, что Золушка была кокеткой! – воскликнул Стюарт, еле сдерживая смех.
– О, она та еще девица. Господа Гримм, наверное, извели все запасы соды в доме, отмывая ее репутацию.
Стюарт засмеялся:
– А Фея Крестная? В наши дни она приходит с визитом?
– Хорошо бы. Тогда мне не пришлось бы тратить час, распуская швы на платье, чтобы в него влезть.
– Чудесное платье.
– Эта старая тряпка? Нет уж, спасибо. Когда-то я сшила его, чтобы пообедать с Берти в Париже.
– Похоже, у вас был веселый роман.
– Да, только закончился печально. Стюарт смутился:
– Но я не такой весельчак, как Берти.
– Может быть – пока не знаю. Но вы можете любить меня сильнее.
– Так и будет. – Это обещание было легко, и приятно давать.
Они танцевали одни, кружа по пустому залу. Остальные слуги смотрели, как они танцуют, и их лица выражали все оттенки любопытства и удивления.
– А что с мисс Бесслер? – спохватилась Верити.
– Я поговорю с мисс Бесслер.
– Что заставило вас передумать? Раньше вы были тверды как алмаз, намереваясь сохранить помолвку.
– Просто я понял, что не могу без вас жить. Верити на миг опустила глаза:
– Мисс Бесслер не будет страдать?
– Я пока не знаю. Но лучше сказать ей прямо, без обиняков. Тогда она сама решит, чего хочет.
– Благодарю, – сказала Верити. – Вы так заботитесь обо мне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97