Вид у него был приветливый. Когда мы приблизились к нему, я подняла подбородок и сделала глубокий вдох.
Сэр Джон Коньерс помог мне сойти с барки и повел к дому, то и дело здороваясь со слугами в ливреях, часовыми, конюхами и воинами. Вход во двор венчала высокая арка. Миновав кладовую, мы поднялись по лестнице к личным покоям графа Солсбери, у дверей которых сэр Коньерс отдал мне прощальный поклон.
У меня замерло сердце. Джон стоял у кресла отца и был погружен в беседу. С первого взгляда я увидела, что в покоях нет ни свиты, ни слуг и что мы будем одни. Когда дворецкий назвал мое имя, Джон поднял взгляд. Я приросла к полу, пытаясь понять по выражению его лица, что будет дальше, и безмерно обрадовалась, увидев его счастливую улыбку. Кровь быстрее побежала по моим жилам. Отец Небесный, неужели?..
Джон пошел ко мне, но его шаги были такими медленными, словно он парил в воздухе. Не сводя с него глаз, я услышала скрип кресла и мужской голос, сказавший:
– Входите, дорогая леди Исобел. Мы ждали вас.
От радости у меня зазвенело в ушах; я восстановила контроль над собственным телом и спотыкаясь двинулась вперед. Когда Джон обнял меня за плечи, я подняла глаза и залюбовалась его лицом. Он повел меня к отцу, тот уже поднялся с кресла и стоял у окна, из которого открывался вид на ослепительно-яркую реку.
Взгляд у графа был добрый.
– Дитя мое, я понимаю, что вам не терпится узнать новости, поэтому позвольте обойтись без околичностей и перейти прямо к делу. Королева согласилась на ваше обручение с моим сыном Джоном и снизила цену до одной тысячи фунтов, что составляет половину суммы, запрошенной ею вначале. Я согласился выплатить ее десятью частями за шесть лет. Такая солидная сумма требует жертв, поэтому мне очень жаль, но жизнь вам обоим предстоит нелегкая. Правда, Джон уверяет, что вы ему дороже всех сокровищ мира. Я знаю, вы справитесь. Конечно, я буду помогать вам всем, чем смогу… Добро пожаловать в нашу семью, дорогое дитя.
Добро пожаловать в нашу семью.
Небеса сговорились со всеми ангелами Господнего царства и совершили чудо! Вне себя от счастья, я посмотрела на Джона. Наши взгляды встретились. Мы стоили затаив дыхание, а в воздух летели огненные пикты и осыпали нас красными угольками.
Глава девятая
Февраль 1457 г.
Дети катались по замерзшей Темзе на коньках и санках и играли в снежки, несмотря на пробиравший до костей мороз. Но я ничего не замечала от радости. Ожидая возвращения Джона с севера, я смеялись и была погружена в сладкие мечты. Моя жизнь при дворе продолжалась, Сомерсет был в Уэльсе, и Элизабет Вудвилл отбыла в отцовское имение Графтон-Реджис готовиться к свадьбе с сэром Джоном Греем. Это настолько облегчило мне жизнь, что мое хорошее настроение не смогла испортить даже новость, пришедшая третьего февраля, на следующий день после Сретения.
Хотя королева дала согласие на мой брак, король Генрих выдвинул собственные условия, которые три Ричарда – граф Солсбери, герцог Йорк и граф Уорик – должны были выполнить еще до нашего обручения. Переговоры следовало начать немедленно. Эти условия предусматривали восстановление мира и согласия между предводителями йоркистов и ланкастерцев. Йоркисты должны были сделать вклад на ежедневные заупокойные службы по погибшим при Сент-Олбансе, герцог Йорк – выплатить контрибуцию Сомерсету и его матери за потерю отца Сомерсета, а брат Джона Уорик – сделать то же самое по отношению к семье лорда Клиффорда.
Гонцы доставляли и увозили послания, временами в королевский дворец ненадолго приезжали граф Солсбери и герцог Йорк, чтобы принять участие в обсуждении, но Джона с ними не было; моего возлюбленного приковывали к Йоркширу волнения на границе. В конце концов соглашение было достигнуто. Скрепить договор и отпраздновать окончание вражды должен был «день любви», по приказу короля Генриха назначенный на двадцать пятое марта, день Благовещения. Наше обручение должно было состояться в соборе Святого Павла сразу после церемонии.
В конце февраля вожди йоркистов и ланкастерцев и их сторонники начали съезжаться в Лондон. Невиллы прибыли одними из первых, и я наконец получила возможность воссоединиться с Джоном. С того момента, как я бросилась в его объятия, мы были неразлучны.
Сразу вслед за ними приехали герцог Йорк и его жена, герцогиня Сесилия. Эти люди вызывали у меня любопытство. Их брак был одним из редких браков по любви, говорили, что они не могут жить друг без друга. Сесилия всюду следовала за мужем, даже во Францию, и ей не мешали находиться неподалеку от поля битвы ни беременности, ни тяготы походной жизни.
Когда мы прибыли к ним с визитом, в открытое окно замка Бейнард, служившего Йоркам резиденцией, врывались влажный запах реки и резкие крики чаек. Нее члены семьи находились в светлице и увлеченно беседовали. Герцог стоял у массивного резного письменного стола и обсуждал дела со своим управляющим; герцогиня, одетая в пышное платье из голубого бархата с оторочкой из королевского горностая, наблюдала за слугами, распаковывавшими ее драгоценности. Когда отец Джона представил меня, я низко присела и поцеловала их светлостям руки, В каштаново-русых волосах герцога блестела седина, смуглое лицо согревала теплая улыбка; он казался не таким суровым, как его светловолосая жена. Я задержала взгляд на младшей сестре графа Солсбери, тезка которой была сестрой Джона и первой женой моего дяди. Прозванная Розой Рейби и Гордячкой Сие, герцогиня Йоркская была красавицей и, несмотря на приближение к сорокалетнему рубежу, сохранила все зубы, а потому выглядела молодо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126