Беатрикс Левенах околдовала его, и его плоть требовала ее плоти – изнывала от голода. Он никогда еще не чувствовал себя таким сильным и в то же время таким беспомощным, как сейчас.
– Беатрикс, ты ведь хочешь того же, что и я. У тебя нет мужчины, не так ли? И мы с тобой оба будем одиноки, когда я уйду.
Она невольно вздрогнула.
– Ты уже собрался уходить? Но мы ведь еще не нашли Ласло…
– Скоро найдем. Очень скоро. Или он найдет нас. – Олдер услышал досаду в ее голосе, и это несколько остудило его пыл. – Левенах, я говорил правду, когда сказал, что опасен для тебя. После того как Ласло умрет, я не смогу тут остаться. Ты бы и не захотела, чтобы я остался, если бы ты только знала…
– Что ты меня используешь? – перебила его Беатрикс, и Олдер почувствовал, как страх холодной струей пробежал у него по спине.
А Беатрикс с усмешкой добавила:
– У Левенах с мозгами все в порядке, Олдер де Уайт. Я догадываюсь, что ты пришел сюда не по доброте сердечной, если даже оно, это сердце, у тебя имеется.
Олдер затаил дыхание, а Беатрикс продолжала:
– Конечно, я очень мало о тебе знаю, однако нисколько не сомневаюсь в том, что наши с тобой судьбы связаны… Если кто-то из нас умрет до того, как будет уничтожен Ласло, то и другой умрет. Я нужна тебе так же, как ты нужен мне. И поэтому я тебя не боюсь.
– Но если ты не боишься меня, то почему бы тебе не лечь сегодня со мной?
Она чуть повернула голову, словно пытаясь заглянуть ему в лицо.
– Чтобы я зачала от тебя ребенка, у которого не будет отца?
Он покачал головой.
– Поверь, этого не случится.
И Олдер не лгал; он прекрасно знал, что такого действительно не могло случиться.
– Так как же, Беатрикс?
Она не отвечала, и Олдер развернул ее лицом к себе.
– Решайся, Беатрикс Левенах. Знаешь, если я скажу тебе, как долго я не был с женщиной, ты мне не поверишь. Но дело вовсе не в том, что мне не предоставлялась возможность – просто у меня не было желания. А вот сейчас… мне кажется, что желание разрушает меня, убивает… Оно заставляет меня думать о насилии.
– Ты не причинишь мне боли, Олдер, – тихо сказала Беатрикс.
– Не будь в этом так уверена, – пробормотал Олдер.
Он чувствовал, как бьется ее сердце, прогоняя по жилам густую и теплую кровь. Кровь пульсировала под кремовой кожей ее груди, вздымавшейся как бурное море. Прижавшись губами к ее шее, он прошептал:
– Я хочу почувствовать, как твоя сила сольется с моей, когда я возьму тебя. Я хочу услышать твои стоны и твои крики, Беатрикс.
Она чуть покачнулась. Колени ее подгибались, а голова запрокинулась.
– Ты околдовываешь меня, Олдер.
– Возможно, – согласился он. – Но я не мог бы тебя околдовать, если бы ты сама этого не хотела. Ты… ты слишком сильная, Левенах. И ты желаешь меня, разве нет?
– Да, Олдер, конечно, – пробормотала Беатрикс жарким шепотом.
Он почувствовал, как пальцы ее пробираются к его животу и как ногти ее впиваются в его кожу, оставляя полукруглые вмятины, словно она оставляла на нем свое клеймо. Обнимая его, она скользнула ладонью по вздувшемуся шраму, а затем прижала его губы к пульсирующей жилке у себя на шее. Олдер вонзил клыки… в свои же губы. Было так, словно она знала… Словно она знала, что он хотел испить ее крови. И она дразнила его, бросала ему вызов!
– Да, Олдер, я действительно хочу того же, что и ты.
Он вдруг услышал громкий стон и тут же понял, что сам его издал. Беатрикс же еще крепче к нему прижалась, и Олдер, не удержавшись, снова застонал.
– Я должен тебя взять, – прохрипел он, проведя языком по ее шее. Должно быть, клыки его царапнули ей кожу, но ему было все равно. – Беатрикс, о, Беатрикс…
Внезапно она чуть отстранилась и резким движением расстегнула его бриджи. Олдер вздрогнул и заставил себя спрятать клыки.
И тотчас же приподнял Беатрикс и усадил ее на край разделочного стола.
Она покачала головой и воскликнула:
– Нет, не здесь!
– Но почему?
– Потому что это кухонный стол. Я тут готовлю.
Она попыталась спрыгнуть со стола, но Олдер, удерживая ее, проворчал:
– Я не могу ждать. Подниматься наверх слишком долго.
Она тихонько вздохнула.
– Я тоже не могу… Отнеси меня в зал.
Он тут же подхватил ее на руки и отнес в зал. Усадив Беатрикс на стол у очага, он мгновенно стащил с нее бриджи и тотчас, не теряя времени, разорвал тунику и рубашку у нее на груди. Груди ее вывалились наружу, и Олдер на мгновение даже испугался своей страсти; ему казалось, что он не выдержит и разорвет Беатрикс на куски.
А она вдруг пристально взглянула на него и сказала:
– Что же ты?.. Не отступай.
Им овладело безумие, и Олдер с радостью отдался этому безумию. Спустив бриджи, он взял за бедра сидевшую перед ним женщину и в очередной раз застонал. Прошло уже сто лет с тех пор, как он последний раз был с женщиной, но и до этого судьба никогда еще не одаривала его такой, как Беатрикс. Ведь она Левенах, самая могущественная колдунья в нагорье, самая красивая, самая чистая, самая…
Беатрикс снова на него взглянула.
– Быстрее! – крикнула она. – Быстрее же!
Ухватив Олдера за рубашку, она с силой рванула его на себя. Упав на Беатрикс, он еще крепче сжал ладонями ее бедра и тотчас же вошел в нее. Она закричала и обхватила его ногами, словно заставляя войти в нее еще глубже. Теперь Олдер забыл обо всем на свете.
С яростью и неистовством он раз за разом входил в нее, и из горла Беатрикс то и дело вырывались громкие крики – казалось, она требовала от него еще более энергичных действий. Она была к нему беспощадна, и в какой-то момент Олдеру почудилось, что в ушах у него звенело от ее криков и стонов. А потом он вдруг уловил какой-то странный запах, очень похожий на запах дыма.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29