Оранжевых встретили женщины, синего не встречал никто, но и ему
досталось по поцелую. Потом все направились к служебному зданию
космодрома.
Алешкин помнил: когда он заканчивал среднюю школу - каких-то семь лет
тому назад, - космонавтов встречали толпы народа, тогда каждое возвращение
оттуда было событием. Теперь это стало будничным делом, ежедневно на
космодром прилетали и улетали с него люди. И только экспедиции с далеких
планет встречали в праздничной обстановке.
К ракетовертолету подкатил автопогрузчик - небольшая самодвижущаяся
платформа на резиновых колесиках, с суставчатой - очень похожей на рачью -
клешней. Пилот вытащил из грузового отсека тяжелый длинный предмет,
упакованный в пластик. Автопогрузчик ловко подхватил его, уложил на
платформу и покатил к люку подземного склада.
Алешкин допил свой "Тропический", глянул вниз и увидел синьора
Паппино.
Он стоял возле люка, заложив руки за спину, с таким видом, будто ждет
здесь уже давно, хотя всего пять минут назад его там и в помине не было.
Алешкин спустился и вышел на поле.
Увидя его, синьор Паппино кивнул и, не прибавив к этому ни слова,
подошел к открытому люку и спустился по пандусу вниз. Это могло означать,
что Алешкину следует идти за ним. Но можно было понять и как предложение
дождаться его здесь.
Алешкин подумал и пошел следом.
Поднимавшийся навстречу пустой автопогрузчик предупреждающе гуднул и
посторонился - в его автомате имелся биоанализатор и в близости от людей
он двигался с повышенной осторожностью.
На складе было прохладно. Горели бледно-фиолетовые светильники. Пахло
бензоридином - горючим для ракет Ближнего космоса.
Тут же, возле стеллажа с запасными дюзами, стоял и синьор Паппино. Он
смотрел себе под ноги. Алешкин не сразу разглядел, что там лежит. Подошел
ближе, пригляделся. Потом опустился на одно колено.
- Великий Юпитер! - сказал он.
Перед ним лежал ТУБ. Весь покрытый дымными языками въевшейся копоти и
серыми нашлепками расплавившегося гранита. Усики локаторов на шлеме были
смяты и оплавлены. Опущенные защитные шторки на объективах видеолокаторов
походили на закрытые веки. Правая рука, выбитая из шарового шарнира, была
прикручена к корпусу проволокой. В ее пальцах так и остался зажатым кусок
стартовой фермы корабля. Это был тот самый ТУБ...
Без всякой надежды на успех Алешкин включил клавишу главного
выключателя, попробовал кнопку биоуправления.
- Здорово ему попало, - сказал Алешкин.
- Здорово? - не понял синьор Паппино.
Конечно, у него было мало практики в разговорном русском языке, и
Алешкин повторил по-итальянски.
- Да, - согласился синьор Паппино. - Здорово испортился. Его списали
со станции на Венере.
- Нужно отправить его на завод, - сказал Алешкин. - Там его сумеют
восстановить.
- Разумеется, - согласился синьор Паппино, - там его сумеют
восстановить.
Он сказал это таким тоном, что Алешкин сразу понял: от него ожидали
других слов. Он также понял, что лежавший у его ног разбитый, искалеченный
ТУБ и есть та причина, которая заставила синьора Паппино запросить у
института инженера-кибернетика.
Восстановить поврежденного ТУБа кустарным способом?..
Алешкин понимал, что это значит, и с великим сомнением уставился себе
под ноги.
- Конечно, - продолжал синьор Паппино, - если его отремонтируют на
заводе, то в состав станции "Луна-38" он уже никак не попадет. Его нам
просто не дадут. А он так бы нам помог. В этом полугодии ожидаются и
метеоритные дожди, а панцирь ТУБа не пробивают мелкие метеориты...
Алешкин все это, конечно, знал.
Что ж, в конце концов ему придется подтвердить характеристику,
выданную институтом...
Синьор Паппино тоже кивнул головой и сказал, что Алешкин может занять
для себя целый коттедж, который отведен для состава станции "Луна-38" и в
котором пока никто не живет. Что в его распоряжении "Кентавр", стоит
здесь, на площадке. А инструменты и материалы ему выдаст техотдел
космодрома - уже обо всем договорено.
Автопогрузчик подъехал, подхватил ТУБа, отвез его на автостоянку и
легко засунул на заднее сидение "Кентавра". Алешкин поправил
подвернувшуюся руку ТУБа, хотел проститься с синьором Паппино, но тот уже
ушел.
* * *
Несколько десятков типовых домиков, собранных из разноцветных
пластмассовых блоков, вытянулись в ряд, образуя последнюю улицу городка,
улицу Плутона.
Полоса гибридных кипарисов отгораживала улицу от степи, защищая ее от
летних суховеев и зимних вьюг. Коттеджи были одноэтажные и просторные -
места в городке хватало, и он еще не начал тянуться вверх, как растение,
лишенное солнца.
Дом Алешкина оказался последним по улице. Его окружал маленький садик
из цветущих флоксов, канн и гибридных кустарников - роскошь, которую могли
себе позволить только жители городка космопорта. Планировкой Алешкин тоже
остался доволен. В большую гостиную выходили двери четырех комнат; в
каждой стоял отличный ДК-8 (диван-кровать, типовая мебель) и такой же
РСУ-2 (рабочий стол универсальный). На кухне в холодильнике имелся богатый
набор консерватов, а возле фоновизора - карточка с номерами АБО (ателье
бытового обслуживания), которое могло доставить на дом все, начиная от
зубной щетки и кончая электромобилем для личного пользования.
При доме имелся также и гараж. Алешкин решил использовать его под
мастерскую.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10